Ранние формы религии - [202]

Одним из первых этнологов, обративших внимание на социальную сторону тотемизма, был С. П. Толстов. Хотя он наблюдал лишь поздние реликты тотемистических верований, сохранившиеся среди туркмен и некоторых других кочевых народов Азии, изученное им огромное количество сравнительно-исторического и этнографического материала позволило ему заглянуть в более отдаленное историческое прошлое. Толстов считает, что тотемизм возник в самую древнюю эпоху человеческой истории, предшествовавшую даже образованию родовой организации. По его мнению, в основе тотемизма лежит «чувство связи с некоторым видом (или видами) животных и растений, сформировавшееся под воздействием материального производства», в конечном счете — «чувство’ единства» человеческой группы и «занимаемой ею территории» с «находящимися на этой территории производительными силами». Толстов полагает, однако, что идея кровной связи с тотемом тогда не существовала, поскольку это была еще дородовая эпоха (Толстов С. Проблемы дородового общества//Советская этнография. 1931. № 3–4. С. 31). В более поздней работе он очень точно определил тотемизм как «форму отражения внутренней сплоченности первобытного общества, его единства, его отличий от других таких же сообществ» (Его же. Пережитки тотемизма и дуальной организации у туркмен // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1935. № 9—10. С. 26).

Воззрения А. М. Золотарева на тотемистическую проблему имеют много общего со взглядами Толстова. Он изучал пережитки тотемизма у народов Сибири и тоже широко пользовался данными сравнительной этнологии. Он утверждал, что «тотемизм — это первая форма религиозного отражения кровного родства», «тотемизм возник как первая форма понимания кровнородственных связей на основе палеолитической экономики первобытной охоты и собирательства». Позднее, в эпоху патрилинейного[696] клана, тотемизм теряет под собой почву. «Понимание кровнородственных отношений (в их основном виде), — отмечал Золотарев, — делает бесполезной тотемистическую идею кровнородственной связи, и с развитием патриархального клана тотемизм отмирает» (Золотарев А. Пережитки тотемизма у народов Сибири. Л., 1934. С. 6).

Интересные соображения были высказаны им по поводу мифологических фигур тотемных предков: «Тотемный предок — это персонификация человеческой общины в зооморфной или мифологической форме; правда, такая персонификация никогда не обретала строго личностный характер». (Там же.)

Такую же концепцию тотемизма, хотя и в несколько иной формулировке, можно найти в работах Д. К. Зеленина. «В тотемизме социальная клановая организация человека переносилась на мир диких животных; тотемизм можно определить как идеологический союз человеческой организации с некоторым видом животных. Базой для такого тотемического союза служил реальный, действительный союз, заключавшийся между экзогамными кланами ради семейных браков» (Зеленин Д. Идеологическое перенесение на диких животных социально-родовой организации людей//Известия АН СССР. Отд. общ. наук. 1934. № 4. С. 403).

Взгляды Д. Е. Хайтуна в целом совпадали со взглядами вышеназванных этнологов: он видел в тотемизме «религию возникающего рода». При этом Хайтун исследовал тотемизм с более узких позиций: он сводил все к вере людей в их происхождение от тотемов, а все остальные проявления тотемизма считал вторичными и менее существенными (Хайтун Д. Е. Тотемизм, его сущность и происхождение. Душанбе, 1956. С. 50, 51, 142, 149).

Сходные мысли о тотемизме высказывал А. Ф. Анисимов. В «центральной идее» тотемизма он видел исторически развитое «идеологическое отражение некоторых особенностей раннеродового общества, т. е. кровнородственной структуры социальных групп, в которой исторически возникло общественное производство» (Анисимов А. Ф. Религия эвенков. М., 1958. С. 54).

Несколько отличный от большинства советских ученых взгляд на тотемизм высказывает Г. И. Семенов. Хотя он и соглашается с тем, что тотемизм — это «первая форма осознания единства групп людей», но относит его возникновение к эпохе полуживотного «человеческого стада», предшествовавшей родовой организации. Важное значение в возникновении тотемистических верований Г. И. Семенов придает маскировочной практике охотников, когда человек становился похожим на животное. В этом он, бесспорно, прав. Тотемные табу и веру в тотемных предков Семенов рассматривает как вторичные и более поздние элементы тотемизма. Более того — он полагает, что тотемизм поначалу не имел ничего общего с религией и лишь со временем постепенно «одевался в магические обряды и поэтому становился неотделим от религии» (Семенов Ю. И. Возникновение человеческого общества. Красноярск, 1962. С. 376, 478–479).

В моей книге «Ранние формы религии и их развитие» (1964) я исследовал проблему тотемизма в общих рамках классификации видов религии, пытаясь определить его место среди других ранних форм религиозных верований. Как и большинство советских ученых, я вижу в тотемизме одну из древнейших форм религиозных идей и обрядов, являющихся фантастическим отражением древнеродовой структуры общества с превалирующим типом кровнородственных социальных связей (с. 58–66 и далее).