Ранние цивилизации Ближнего Востока - [45]

Начнем с того, что правители Лагаша вернулись к системе городов-государств, характерной для Вавилонии (в особенности для Шумера) до появления там аккадцев. Они носили традиционный скромный титул энси, хотя порой и заимствовали кое-что у аккадских царей. Так, Гудеа назвал себя «богом Лагаша». Однако они были менее амбициозны и импульсивны, чем их выдающиеся предшественники. К примеру, правители Лагаша не предприняли ни одной попытки отправиться в завоевательный поход за пределы Шумера. Правда, в надписи Гудеа упоминается поход против Аншана и Элама, но он, скорее всего, носил оборонительный характер, так как, одержав победу, правитель Лагаша не стал захватывать территорию своих противников.

У нас есть все основания для того, чтобы полагать: энси Лагаша преследовали ту же цель, что и Саргон и его преемники, – они стремились получить монополию на торговлю определенными необходимыми товарами, а в результате – некоторую экономическую независимость. Но достигали этой цели они другими, более характерными для Шумера способами и полагались больше на торговлю, чем на завоевания. Агенты Гудеа побывали там, куда добирались войска Саргона, но при этом они были обычными купцами, не имевшими каких-либо политических целей.

В хранилища Лагаша с юга – из Мелуххи и Магана, Тильмуна и Губина (возможно, Джебель-эль-Ахдар на южном побережье Омарского залива) – потек поток из камня, древесины и металлов. Те же товары Гудеа привозили с востока – из Аншана и Элама, а также из расположенного еще дальше горного района Бахтиари, Адамдуна и Аратты; с севера – из Кимаша и Кагалада (к северу от Джебель-Хамрин), Магды и Барме (в районе совр. Киркука); с северо-запада – из района среднего течения Евфрата и даже из Северной Сирии, располагавшейся выше по течению реки, из Басаллы (упоминается в надписи Шаркалишарри под названием Басар), Тидана (несомненно, располагавшегося неподалеку), Урсу и Эблы в верхнем течении Евфрата и даже с районом в окрестностях горного хребта Аманус. Возможно, Лагашу удалось установить торговые отношения с еще более отдаленными регионами – Менуа, Хаххумом и народами, жившими у горы Урингераз (возможно, имеется в виду склон Таврских гор или даже Каппадокийское нагорье в Анатолии). Иными словами, Гудеа поддерживал торговые связи с теми же районами, что и правители Аккадской державы, только его имя звучало там из уст не солдат, а торговцев. Гудеа даже сумел заключить договор, гарантирующий его людям свободный проход по территории, контролируемой кутиями.

В Лагаш, вероятно, прибывало меньшее количество товаров, чем в Аккад, но обходились они правителям шумерской столицы гораздо дешевле. Ведь для того, чтобы их получать, не нужно было организовывать военные походы или содержать многочисленные гарнизоны, а также громоздкий бюрократический аппарат.

Правителя перестали считать исключительным грозным существом, какими были в глазах подданных Саргон и его преемники. Он, как и прежде, стал простым энси города. При этом город Гудеа был не менее процветающим, чем Аккад, и, возможно, подвергался гораздо меньшей опасности.

Ничто не может так явно свидетельствовать о процветании Лагаша, как масштабы общественных работ, запланированных и осуществленных Ур-Бабой, а затем и (особенно) Гудеа. Представители II династии Лагаша возводили здания в столице, по всей территории своего государства и во многих подвластных им городах. В одной за другой датировочных формулах годы называются в честь какого-то общественного благодеяния. При этом все они не имеют ничего общего с войной – речь идет о сооружении каналов, проведении ирригационных и осушительных работ (2-й и 3-й годы правления Ур-Бабы, 4-й год пребывания Гудеа на посту энси и 3-й – правителя, имя которого не сохранилось), перестройке и восстановлении общественных зданий (4-й год правления Ур-Бабы, 3-й (?) – Гудеа), возведении святилищ в городе (5-й год правления Ур-Бабы, 2-й, 10-й, 14-й и 15-й – Гудеа) и в других местах (6-й год пребывания Ур-Бабы на посту энси).

К числу других событий, достойных увековечивания в датировочных формулах, относились изготовление культовых предметов (5-й, 6-й, 7-й (?), 9-й, 11-й и 12-й годы правления Гудеа) и назначение чиновников и жрецов (8-й и 13-й годы прав ления Гудеа, 3-й, 4-й и 5-й – Ур-Нингирсу, 2-й – Пиригме и 2-й год правления неизвестного энси). О тех же мирных, полезных и целенаправленных деяниях говорится в царских надписях. В честь восстановления и освящения Энинну, святилища бога – покровителя города Нингирсу, Гудеа сочинил две длинные поэмы, записанные на глиняных цилиндрах.

Выше уже было сказано о том, что представители II династии Лагаша, особенно Ур-Баба и Гудеа, принесли мир и процветание в город и в Шумер в целом. Теперь следует сказать, что их деятельность также способствовала расцвету искусства и литературы. Сделать это довольно легко, так как до нашего времени сохранилось огромное число артефактов и письменных источников.

Культура этого периода носит исключительно шумерский характер. Использовались шумерские топонимы, а все надписи, а также источники, позволяющие нам судить о повседневном взаимодействии людей, – на шумерском языке. В нашем распоряжении имеются другие тексты, посвятительные надписи на статуях Гудеа и его два цилиндра, ставшие первыми достаточно длинными произведениями, написанными на этом языке. Со времени, предшествовавшего воцарению Саргона, язык изменился, но все еще оставался чистым, «классическим». Литературные произведения сохранили традиционную для Шумера форму, для скульптуры по-прежнему была характерна холодность. Тем не менее во всех сферах культуры прослеживается аккадское влияние. В шумерский лексикон вошло некоторое количество новых слов, заимствованных у семитов и писавшихся примерно так же, как и по-аккадски. Из языка, на котором говорили на севере, в шумерский пришел ряд оборотов речи. Резчики по камню и скульпторы заимствовали технику и эстетические каноны у аккадских мастеров. В целом создается впечатление, будто шумерские художники стали терять способность созидать, больше копировали, чем придумывали.