Раненый камень - [20]

Хочу тебе сказать я тихие стихи.

Мать воду родника нам в ведрах приносила.

Мои стихи теперь, как та вода, тихи.

Пусть так теперь звучат стихов моих признанья,

Как эта тишина, — она сейчас во всем.

Так старенькая мать сидела на диване.

Так сумерки теперь вошли в наш мирный дом.

Мои стихи к тебе тихи, как снег на склоне.

Как снег. Но только в них не холод, не мороз,

Они теплы, как ты — твой взгляд, твои ладони.

Тихи, как тот цветок, что в нашем доме рос.

Такие говорить стихи тебе я стану,

В них — ты, твои шаги, твой взгляд и голос твой.

Пусть льются в тишине, как струйки из-под крана,

Как ласточка в дому, кружатся над тобой.

2

Я помню в час беды твои родные руки.

Их ощутив тепло, я забывал про боль.

И исчезало все — невзгоды, горечь, муки,

Я обретал себя и снова был собой.

Но мало я тебя благодарил за это,

Сходил с прямой тропы, блуждал средь бела дня.

Простишь ли ты меня, безумного поэта,

За то, что столько зорь встречала без меня,

Что говорил тебе я полные мороза

Слова, что столько ран душе твоей нанес?

Не раз в твоих глазах потом я видел слезы,

А сколько я тебе незримых стоил слез!

Но мягкие слова, что лунным светом льются,

Я тоже говорил — я счастлив был с тобой.

И если уезжал, спешил скорей вернуться,

Меня твое лицо назад звало, домой.

3

И говорил себе, что твоего красивей

На свете я лица не видел никогда,

Что если рядом ты — я проще и счастливей,

Что крылья придает твоя мне красота.

И сам был на себя за суетность в обиде,

Смотрел в глаза твои и проклинал тот час,

Когда за суетой в них света звезд не видел.

О, свет моих ночей — сиянье этих глаз!

Я забывал про них, но ты прости мне это.

Дай лучше я опять в глаза твои взгляну!

Что может быть трудней и тягостней поэту,

Чем те часы, когда он сознает вину.

Ни разу тучи свет мне в жизни не закрыли:

Когда мне тяжело, в глаза твои смотрю.

О женщины! Вы впрямь мужского сердца крылья.

Так говорили встарь. Так вновь я повторю.

4

А ты была как лань. И как хребты сиянье

Дарят, так красоту ты подарила мне.

Благодарю тебя. Будь вечно легкой ланью.

Будь до последних дней верна своей весне.

О крылья красоты! Вы значите немало.

Есть в красоте твоей всей жизни мощь и свет.

Дни темные, как ночь, она мне освещала,

И, победив их мрак, я не страшился бед.

Тебя большой поэт назвал кавказской фреской,

Поэт, что так правдив и честен был всегда.

А я — я до сих пор влюблен в тебя по-детски,

С поэзией всегда шла рядом красота.

Как мудрость и талант она. В ней та же сила,

В ней подвига накал, его порыв святой.

Она во все века и грела и светила.

Наш дом зимой согрет твоею красотой.

5

Любимую сравнил поэт Востока с ланью

Уже давным-давно, за много лет до нас.

Но ты и впрямь как лань. Мне больно от сознанья,

Что он — не я сказал в стихах так в первый раз.

Пусть он в лохмотьях был — ему счастливо пелось,

Коль удалось ему такое вдруг открыть.

О, как бы мне теперь твои глаза хотелось

С глазами лани вдруг счастливо так сравнить!

Пусть он в лохмотьях был, пусть знал он много горя,

Но тот, кто так сказал, не зря на свете жил:

Он словно путь нашел к неведомому морю,

К невиданной земле дорогу проложил.

Я на тебя смотрю. И вновь сравненье это

Твержу. Его никак забыть я не могу.

Да, сила красоты извечна, как рассветы,

Пред женской красотой мы все как есть в долгу.

6

Пред женщиной — ее руками и глазами,

Пред красотой ее немого я немей.

Все делает она умелыми руками —

Стирает, варит, шьет, купает малышей.

О, нежность и тепло рук, мне создавших счастье,

Умелых, добрых рук — мне их дороже нет.

Они смуглы. А я их в тесте видел часто,

Цвет теста оттенял их смуглый нежный цвет.

Все радости земли, все горести и раны

Проходят сквозь тебя, все в сердце носишь ты.

Прости мне дни, когда блуждал я как в тумане

И низвергал тебя, как в пропасть, с высоты.

Распахнуто окно. Деревья пожелтели.

Твоя рука в моей. Сидим. Молчим вдвоем.

Мне кажется, года вот так же пролетели,

Как журавли летят сегодня за окном…

7

Ты девушкой была такой, что пахли губы

Как розы. Ты и впрямь легка была как лань.

Смешались времена. И — любо иль не любо —

Я думаю: поэт Востока отдал дань

Тебе века назад, что он с глазами лани

Твои глаза сравнил, в саду их увидав,

И засмотрелся на тебя, зашлось дыханье,

И удивился он, как я, счастливым став.

О, розы на губах! Как солнце пахли руки

В те дни, когда с тобой узнали счастье мы!

Нет, не могу теперь подумать я без муки

О том, что скроет их глубокий снег зимы…

О, розы на губах! И я пишу, желая

Еще раз пережить той девушки приход.

Пусть хоть в моем стихе та красота живая

На лишний год один подольше проживет.

8

На желтизну дерев глядим мы, вспоминая.

Что так на зелень их смотрели мы с тобой.

Вспять реки не текут. Да, верно. Это знают

Не только мудрецы. Тут жизни свет и боль.

И мы с тобой глядим на горы, как смотрели

Впервые мы на них в далекие те дни,

Как будто мы с тех пор совсем и не старели.

Как будто мы с тобой бессмертны, как они.

Все так же их хребты белеют постоянно,

Хоть и века прошли над ними чередой,

Садятся и на них тяжелые туманы.

Но это лишь привал в их жизни кочевой.

Вновь на тебя смотрю, как я смотрел впервые.

Как будто на тебя годов не пала тень,

Как будто сам твоей не видел седины я

И ты осталась той, какой была в тот день.