Рандиана, или Похотиада - [6]

– Да, – сказал отец Питер, бросив невинный взгляд на Мадлен, – но это не главное. Главное в том, чтобы не злоупотреблять этим опасным плодом. Огурцы, съеденные в большом количестве, разогревают кровь, сэр. А уж нам, смиренным служителям церкви, которым приходится постоянно подавлять непристойные позывы плоти, следует вообще исключить их из своего рациона. Тем не менее я охотно съем еще порцию, – и, подтверждая слова делом, отец Питер положил себе в тарелку огурцов.

Должен сказать, что Люси сидела прямо напротив меня, и, видя, как она хихикает, слушая столь парадоксальные рассуждения достойного отца, с аппетитом поедавшего, вопреки собственным словам, очередную порцию, я подумал, что мне предоставляется благоприятная возможность выказать мое одобрительное отношение к ее веселому нраву. Посему, вытянув ногу, я мягко коснулся ее носка; к моей невыразимой радости, она не отдернула ногу, а, напротив, чуть сдвинула ее мне навстречу.

Тогда, сделав вид, будто усаживаюсь поудобней, я придвинул стул поближе к столу и испытал истинное блаженство, когда увидел, что Люси не только разгадала мой маневр, но и сама по-кошачьи ловко тоже придвинула свой стул поближе.

Разместившись на самой кромке стула так, чтобы это по возможности оставалось незамеченным, я вытянул ногу вперед, сбросил туфлю – и не прошло и минуты, как я уже пробрался в то место, где чувствовался жар, исходящий от вагины. Член мой в этот момент был покрыт только салфеткой, ибо одним бешеным рывком он сорвал все оставшиеся пуговицы, выпростался наружу, и теперь ему ничто не препятствовало.

Должен отдать Люси должное: она всячески старалась помочь мне, но ее штанишки (будь они трижды прокляты!) встали неодолимым препятствием на моем пути, и мне ничего не оставалось, как признать свое поражение. Действительно, еще немного, и я бы неизбежно наткнулся на них, и что потом? Это соображение, а также то обстоятельство, что Люси от возбуждения то краснела, то бледнела и вот-вот готова была потерять контроль над собой, заставило меня приостановить мои попытки.

Я уже предвкушал плоды своей победы – ради этого стоило немного подождать! – и при одной мысли об очаровательном маленьком гнездышке, спрятанном между этих трепещущих бедер, кровь моя струилась по жилам все быстрее и быстрее; что до Люси, то по тому, как она вся дрожала, легко было догадаться, что выдержка дается ей с большим трудом, а необходимость всячески сдерживать себя в присутствии окружающих и вовсе не доставляет ей радости. У меня были все основания думать подобным образом, ибо носок мой сильно увлажнился, что, чувствовал я, было вызвано не только путом, поэтому мне стало даже немного жаль эту девушку из-за того, что я так раздразнил ее.

В это время подали ветчину и жареную дичь, чему я был немало удивлен, ибо считал, что бедный католической священник такого себе позволить не может. Белое французское вино, поданное к лососине, было выше всяких похвал, а шампанское, прозрачное и искристое, сопровождавшее последние блюда, подействовало на меня более чем возбуждающе.

Кстати, поскольку этот обед в узком кругу может представлять особый интерес для людей неискушенных, я упомяну об еще одном странном обстоятельстве, объясняющим многое из того, что произошло потом.

Когда шампанское первый раз было разлито по бокалам и еще никто не успел пригубить его, отец Питер подошел к небольшому буфету, извлек оттуда бутыль необычной формы с какой-то жидкостью и добавил из нее несколько капель в каждый бокал.

– Это бальзам Пинеро, – сказал он мне. – Вы и одна из дам обедаете у меня впервые, поэтому вам еще не довелось попробовать этого напитка, так как он почти не известен в Англии. Его производит одна итальянская компания, и его рецепт изобрели предки ее нынешних владельцев. Свойства этого напитка поистине великолепны и многообразны. Но главное в том, что он возвращает молодость, и те из нас, кто немало попутешествовал по миру, кто исколесил его вдоль и поперек и с годами устал от всех и всяческих передвижений, несомненно, воздадут должное восстанавливающим свойствам этого напитка.

Священник, которому не откажешь в известном лукавстве, модуляциями своего голоса совершенно недвусмысленно давал понять, на что именно он намекал своей тирадой, и хотя напиток, смешанный с шампанским, не имел никакого вкуса, его воздействие на всех вскоре стало заметным.

Под занавес этого пиршества подали жареных утят, а затем их сменили пудинг Нессельроде и конфитюр Нуайе. После короткой молитвы на латыни, одной из самых немногословных, какие мне только доводилось слышать, дамы удалились наверх, в гостиную, откуда вскоре раздались звуки рояля; мы же тем временем поднялись, чтобы дать слугам возможность убрать со стола.

Главной моей заботой в тот момент были брюки; к счастью, мне удалось искусно спрятать свидетельства моей страсти с помощью носового платка, а снятую туфлю я удачно объяснил застарелой мозолью.

5. Краткая история бичевания

– Джентльмены, – сказал монсеньор, закуривая ароматную сигарету (ведь все священники, которым постоянно приходятся использовать кадило, любят запахи ароматных благовоний), – прежде всего позвольте мне выразить надежду, что обед вам всем понравился. А теперь, Дево, я полагаю, ваш друг не будет шокирован, если мы посвятим его в те таинства, которыми мы скрашиваем немногие часы досуга, остающиеся после праведных дел на благо церкви. Не правда ли, Бонифаций?