Ранчо у моста Лиан - [54]

По окончанию религиозных церемоний дон Рафаэль проводил своих дам до ранчо и провел там около двух часов.

Эти два часа времени прошли как дивный сон для дона Рафаэля; донна Ассунта призналась во всем донне Бените, которую она любила как родную мать, и радость всей семьи была бы полной, если бы только оба брата Кастильо не были участниками в этой войне — и не шли друг против друга.

Главною темой разговора являлся предстоящий брак, но срок для него еще не был назначен. Донна Бенита представляла молодым людям поступать в этом деле по их усмотрению и назначить день свадьбы, когда они хотят.

Перед тем как покинуть ранчо, дон Рафаэль посетил могилу отца, где долго и усердно молился, а затем простился с донной Бенитой и своей невестой, обещая им вернуться как можно скорее, но случайности войны закинули его слишком далеко и он не мог сдержать данного обещания.

Догнав свой отряд, молодой капитан вернулся вместе со своими людьми и тремя громоздкими повозками, запряженными волами, на которых везли оружие, снаряды и все остальное, забранное у испанцев после утренней победы, в место стоянки мексиканский войск на Quemada del Buitre.

Прошло несколько месяцев со дня сражения в Пало-Мулатос, дон Рафаэль был уже произведен в полковники и назначен командиром отряда кавалерии численностью в восемьсот человек, состоящего почти исключительно из бывших вакеро и укротителей степных коней, настоящих кентавров, беззаветно смелых и отважных, привычных к тяжелой военной службе, какова она была в ту пору, — прекрасно дисциплинированных и боготворящих своего молодого начальника, светлый ум, сердечную доброту и безумную смелость которого они давно успели оценить.

Эта партида номинально числилась при одном из корпусов мексиканской армии, который в последнее время маневрировал в провинции Дуранго против отдельного корпуса испанских войск.

Мы сказали, что партида дона Рафаэля только номинально числилась при корпусе, потому что в сущности дон Рафаэль располагал своими людьми, как хотел, и действовал вполне по своему усмотрению. Командир корпуса всецело доверял ему и предоставил полную свободу действий.

В последнее время эта партида расположилась лагерем в Сьерре Каденсе, где поджидала транспорт с провиантом, который должен был прибыть этим путем для прокорма испанских войск, осаждавших маленький городок Anco-Senores на Рио-Насес, не сдававшихся вот уже в продолжении более месяца и отчаянно сопротивлявшийся испанцам.

Дон Рафаэль задумал придти на помощь городу, не только отбить провиант, но, ввезя его в город, снять с него блокаду. Для осуществления этого смелого замысла ему необходима была помощь и содействие главнокомандующего.

Он отправил эстафету и ожидал теперь ответа. Эстафета была отправлена им два дня тому назад и он положительно не находил себе места от нетерпения, и ходил из угла в угол убогого хакаля, служившего ему штаб-квартирой.

Наконец, около восьми вечера он услышал оклик часового и конский топот, а вслед затем появился на пороге хакаля и вестовой. Следом за ним шел капитан, адъютант главнокомандующего.

— Ну, что? — спросил вошедшего полковник дон Рафаэль, не видя за спиной своего солдата приезжего офицера.

— Каков ответ?

— Я, ваше высокородие, не имею ответа!

— Как, не имеешь? — воскликнул полковник, сдвинув брови.

— Не имею, ваше высокородие! Его превосходительство, наш главнокомандующий, поручил его высокоблагородию капитану, своему адъютанту, передать вашему высокородию их ответ.

— Почему же ты не сказал мне этого сразу, болван? — смеясь, сказал полковник, здороваясь с офицером.

— Я так и доложил вашему высокородию! — сказал солдат.

— Ну хорошо иди и отдохни теперь, да вот возьми себе это на чай и скажи, чтобы мне сюда подали свету; ведь здесь ни зги не видать. — Солдат отдал поклон и поблагодарив полковника, повернулся на каблуках и вышел.

— Извините, что я вас так принимаю, капитан! — любезно обратился к нему полковник, — но мы здесь не в главной квартире, и, как вы видите, или вернее не видите, потому что здесь темно, что лишены здесь всякого рода удобств! — смеясь сказал дон Рафаэль.

— Мы также лишены всяких удобств там, в главной квартире, полковник.

— Тем хуже! ну, что же поручил вам передать генерал, господин капитан?

— Генерал в восторге от вашего плана, полковник, он его одобрил и предоставляет в ваше распоряжение пятьсот человек пехоты, двести человек конницы и четыре орудия, и просил передать вам, что его страстное желание, чтобы Анко-Сенорес был как можно скорее освобожден от блокады.

— Он может рассчитывать на меня в этом деле! — весело сказал полковник.

— Прекрасно! он и действительно сильно рассчитывает на вас.

В этот момент им принесли свет; тогда гость и хозяин взглянули друг на друга.

— Узнаете вы меня, полковник?

— Черты ваши, действительно, знакомы мне, капитан, помнится, что мы когда-то встречались, но не могу припомнить, где и когда?

— Если позволите, я осмелюсь напомнить вам, полковник. Я тот самый человек, которому вы спасли жизнь с год тому назад у моста Лиан.

— Ах, помню, помню! — воскликнул весело полковник, — вы дон Торрибио Карвахаль!