Рамона хулиганка - [9]

- Вот что, - сказала миссис Кемп, как будто ей в голову пришла замечательная идея, - вы должны разделить ленточку.

Рамона и Хови переглянулись, сходясь на том, что нет ничего хуже, чем разделить ленточку. Они оба знали, что есть вещи, которыми нельзя поделиться. Ленточка мисс Бинни относилась как раз к таким вещам. Рамона хотела эту ленточку, хотела, чтобы она принадлежала ей вся целиком. Она знала, что Хови такой неряха, что может позволить Вилле Джин обслюнявить и испортить ленточку.

- Отличная мысль, - согласилась миссис Квимби. - Рамона, полдороги ленточку пусть понесет Хови, а полдороги - ты.

- А кто ее потом возьмет себе? - поинтересовался Хови, задавая вопрос, который волновал и Рамону.

- Мы можем разрезать ее пополам, и каждый получит по половинке, сказала миссис Кемп. - Мы сегодня обедаем у Рамоны, и, как только мы придем, я разделю ее.

Красивая ленточка мисс Бинни, разрезанная на две части! Это было уже слишком. Рамона разрыдалась. Если у нее когда-нибудь будет двухколесный велосипед, ленточки не хватит, чтобы продеть в спицы. Ее не хватит даже, чтобы завязать волосы Шевроле.

- Я устал от дележки, - произнес Хови. - Делиться, делиться, делиться. Взрослые только об этом и говорят.

Рамона не понимала, почему слова Хови так удивили обеих мам. Она прекрасно понимала, что имел в виду Хови, и после этих слов он ей даже чуть больше нравился. Она всегда чувствовала себя виноватой, потому что ей казалось, что только она одна так думает.

- Ну, Хови, это совсем не так плохо, как ты думаешь, - сказала его мама.

- Это еще хуже, - пробурчал он, и Рамона кивнула сквозь слезы.

- Дайте мне ленточку, - сказала миссис Кемп. - Может, после обеда вы успокоитесь.

Хови неохотно отдал драгоценную ленточку.

- Наверно, нам опять дадут бутерброды с рыбой, - сказал он.

- Хови, это невежливо, - заметила его мама.

Когда они пришли домой, Рамонина мама сказала:

- Рамона, почему бы вам с Хови не покататься на велосипеде, пока я готовлю обед.

- Давай, Рамона! - обрадовался Хови. Обе мамы затаскивали колясочку Виллы Джин вверх по ступенькам, а Хови и Рамона, хочешь - не хочешь, остались вдвоем. Рамона уселась на ступеньку и стала думать, какое имя подошло бы Хови. Блиннолицый - пожалуй, неплохо. Если она использует слова, которые она слышала в школе от больших мальчиков, мама выйдет и отругает ее. Разве что Маленький Олух сойдет.

- Где твой велосипед? - спросил Хови.

- В гараже, - ответила Рамона. - Я не катаюсь на нем с тех пор, как пошла в подготовительный класс, - пояснила она.

- Почему? - удивился Хови.

- Он трехколесный. А я уже слишком большая, чтобы ездить на трехколесном велосипеде. Все в нашем квартале ездят на двухколесных. На трехколесных ездят только младенцы.

Она сказала это, потому что знала, что Хови до сих пор катается на трехколесном велосипеде, а она была так зла на него из-за ленточки, что хотела его обидеть.

Если чувства Хови и были задеты, то он этого не показал. Казалось, он обдумывает замечание Рамоны со своей обычной основательностью.

- Я мог бы снять одно колесо, если бы у меня были плоскогубцы и отвертка, - сказал он наконец.

- Испортить мой велосипед? - возмутилась Рамона. Хови еще наделает бед.

- Это его не испортит, - сказал Хови. - Я все время снимаю колеса со своего велосипеда. Можно ездить на переднем и одном заднем колесе, и получится, что у тебя двухколесный велосипед.

Рамону это не убедило.

- Давай, Рамона, - уговаривал ее Хови. - Я люблю снимать колеса с трехколесных велосипедов.

Рамона задумалась.

- А если я разрешу тебе снять колесо с моего велосипеда, я смогу взять всю ленточку?

- Ну... Я согласен. - Хови все-таки был мальчиком, и разбирать трехколесный велосипед ему было интереснее, чем играть с какой-то ленточкой.

Рамона сомневалась в способности Хови переделать ее трехколесный велосипед на двухколесный, но ей очень хотелось получить красную ленточку мисс Бинни.

Она выкатила свой велосипед из гаража. Затем отыскала плоскогубцы и отвертку и отдала их Хови, который с деловым видом принялся за работу. Отвертку он использовал для того, чтобы вынуть ступицу колеса. Плоскогубцами он выпрямил шплинт, удерживающий колесо на месте, снял его с оси и стащил колесо. Затем он вновь вставил шплинт в отверстие на оси и загнул концы наружу так, чтобы ось держалась.

- Ну вот, - сказал он с удовлетворением. В кои-то веки он чувствовал себя счастливым и уверенным. - Тебе придется как бы наклоняться в одну сторону, когда ты будешь на нем ездить.

На Рамону работа Хови произвела такое впечатление, что ее гнев стал улетучиваться. Может быть, Хови прав. Она схватилась за руль велосипеда и вскарабкалась на седло. Наклоняясь в сторону отсутствующего колеса, она смогла удержать равновесие и неуверенно проехать по дороге, кренясь набок.

- Эй! Работает! - крикнула Рамона, добравшись до тротуара. Она повернула и закрутила педали по направлению к Хови, который стоял, сияя от успеха проделанной им операции.

- Я же сказал, что будет работать, - хвастливо заявил он.

- Я тебе сначала не поверила, - призналась Рамона, радуясь, что никто больше не увидит, как она катается на младенческом, трехколесном велосипеде.