Рама для картины - [30]
— Вся галерея, — продолжал он, — наверняка завалена местными копиями Альберта Наматжиры. Туристы скупают их тоннами.
Когда шли к мотелю, мне казалось, что у нас стало все очень по-дружески, так еще не было с тех пор, как я приехал. Может, огромная пустыня действовала умиротворяюще? Во всяком случае, поцеловал Сару в щеку, пожелав ей спокойной ночи, что уже было жестом дружбы, а не перемирия, как утром.
За завтраком она сказала:
— Можешь себе представить, главная улица здесь — улица Тодд. И река тоже — Тодд.
— Вот что значит слава, — скромно ответил я.
— И здесь одиннадцать художественных галерей.
— Она выучила наизусть проспект Ассоциации по развитию туризма в Алис-Спрингсе, — объяснил Джик.
— Еще есть китайский ресторан, где можно заказать еду на вынос.
Джик скорчил рожу:
— Только представьте себе: все это в центре Сахары.
Жарища днем была нещадная. Радио обещало к полудню до 39 градусов, что по Фаренгейту составляет 102. Первый шаг из прохладной комнаты на раскаленный балкон галереи вызывал приятное ощущение. Но путь до Ярра-ривер, хотя до нее и было всего полкилометра, оказался изматывающим.
— Полагаю, что к такой жаре можно со временем привыкнуть, если жить тут постоянно, — сказал Джик. — Слава Богу, у Сары есть шляпа.
Мы ныряли из тени одного дерева под другое. Аборигены разгуливали с непокрытыми головами, словно раскаленные небеса не имели к ним никакого отношения.
В галерее Ярра-ривер было тихо, работал кондиционер. У входа — гостеприимные стулья для спекшихся.
Как и предсказывал Джик, все видимое пространство было до отказа забито акварелями, типичными для последователей Наматжиры. Они хороши, если любить этот стиль. Лично мне больше нравится, когда есть размытые очертания, неясные края, наплывающие тени. Короче, недоговоренность, настроение, загадочность. Наматжира — ему надо отдать должное как первому и величайшему художнику среди аборигенов — имел алмазную остроту взгляда. Где-то читал, что он написал более двух тысяч картин, его влияние на родной город было громадным. Об этом можно судить по количеству художественных галерей. Мекка для художников. Туристы, тоннами скупающие картины. Мемориальная доска на стене сообщала, что великий абориген умер в больнице Алис-Спрингса в августе 1959 года.
Бродили по галерее не меньше пяти минут, но никто не появлялся. Потом пластиковые полоски занавески, скрывавшей дверь, раздвинулись, и в комнату тихо вошел здешний смотритель.
— Вам что-нибудь понравилось?
Небольшой, бледный, с длинными волосами и большими темными глазами под нависшими усталыми веками. Почти нашего с Джиком возраста, но — хлипкий.
— У вас есть еще картины? — спросил я.
Он оценивающе посмотрел на нашу одежду. Мы с Джиком были в брюках и рубашках, в которых ходили на бега. Без галстуков и пиджаков. Такой вид производит на торговцев картинами более благоприятное впечатление, чем джинсы. Он, явно без энтузиазма, раздвинул пластиковые занавески, приглашая нас войти.
— Вот здесь.
Комната была полна света, лившегося с крыши, а стены сплошь увешаны десятками тесно прижатых друг к другу картин. У нас глаза на лоб полезли. Казалось, попали на какое-то невообразимое пиршество: голландские интерьеры, пейзажи французских импрессионистов, портреты Гейнсборо. Присмотревшись, можно было заметить, что хотя все написаны маслом — все-таки не первый сорт. Такие работы обычно идут за подписью «школа такого-то»; потому что сами художники не позаботились их подписать.
— Здесь все европейское, — сказал смотритель. В его голосе по-прежнему звучала скука. Он не австралиец, подумал я. И не англичанин. Может, американец? Трудно сказать.
— У вас есть картины с лошадьми?
Пристально, но спокойно посмотрел на меня.
— Да, есть, но в этом месяце в экспозиции работы местных художников и малых европейцев. — Он чуть заметно шепелявил. — Но если вам хочется посмотреть картины с лошадьми, то они там, на стеллажах. — Указал на вторую занавеску прямо напротив первой. — Вам нужно что-то конкретное?
Пробормотал имена каких-то австралийцев, запомнившихся по галерее в Мельбурне. В тусклых глазах загорелся слабый огонек.
— Да, у нас есть кое-что.
Провел еще через одну дверь — в третью, и, как мы поняли, самую интересную комнату. Половина ее была занята стеллажами, с двух сторон заставленными картинами. Остальное пространство — контора, отдел упаковки и окантовки картин. В самом конце комнаты — стеклянная дверь, выходившая в пыльный садик.
У этой двери стоял мольберт с небольшим холстом, повернутым обратной стороной. Над картиной работали, а работу только что прервали.
— Это ваше? — спросил Джик с любопытством.
Бледнолицый смотритель сделал запрещающий жест, но не успел остановить. На лице Джика появилось такое выражение, что я невольно подошел.
Гнедая лошадь подняла, прислушиваясь, точеную голову. На заднем плане — благородные линии особняка. Остальное пространство — гармоничное сочетание деревьев и лужайки. Картина, насколько мог судить, более или менее закончена.
— Здорово, — с восхищением сказал я. — Это продается?
После чуть заметных колебаний он сказал:
— Извините, работа делается на заказ.
Конезаводчик Дэниел Рок по просьбе графа Октобера расследует странные случаи на скачках. Некоторым лошадям явно дают допинг, который, однако, не может выявить ни одна экспертиза. Под видом младшего конюха Рок проникает в конюшню, которая связана с подозрительными лошадями, — и понимает, что ввязался в гораздо более опасное предприятие, нежели полагал вначале.
Во время скачек «Гранд нэшнл» в Эйнтри на глазах у сотен людей неизвестный убивает Геба Ковака, финансового консультанта фирмы «Лайял энд Блэк», человека на первый взгляд совершенно законопослушного и в криминальных историях не замешанного. Ник Фокстон, бывший жокей, друг и коллега Ковака, а также по несчастливой случайности прямой свидетель преступления, просто не может остаться в стороне. А когда и у него над головой начинают свистеть пули, убеждается, что затеянное им расследование, а точнее, его скорейшее завершение – это единственный способ остаться в живых.
Вложив фантастические деньги в покупку племенного жеребца, молодой банкир Тимоти Эктрин надеется со временем вернуть их с огромной прибылью, но, к несчастью, все потомство породистого скакуна нежизнеспособно из-за жутких врожденных увечий. Пытаясь выяснить причину неудачи, Тимоти начинает собственное расследование. Теперь на кон поставлены уже не только его капитал и репутация, но и жизнь.
Для жокея-профессионала Келли Хьюза, короля стипль-чеза, остаться без лицензии – сущий кошмар. Поэтому Хьюз решает провести собственное расследование обстоятельств, приведших к столь неожиданному для него решению Дисциплинарного комитета…
Сид Холли — бывший жокей, получив тяжелую травму, вынужден оставить скачки и взяться за работу частного детектива. Выполняя просьбу тестя, он начинает опасное расследование несчастных случаев и финансовых махинаций вокруг ипподрома Сибери.
Смерть фотографа Джорджа Миллеса поначалу не привлекла к себе особого внимания, и лишь после того, как неизвестные жестоко избили его вдову, а потом подожгли его дом, стало ясно, что кто-то очень заинтересован в том, чтобы найти и уничтожить архив Миллеса. Но случайно коробка с полуиспорченными негативами оказалась у жокея Филипа Нора, который рискнул вскрыть этот полный грешных тайн «ящик Пандоры»...
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как отомстить за смерть Маргарет Браун, убитой мафией по приказу «крестного отца» Энцио Бассалино за то, что основала популярную организацию «За свободу женщин»?Сестры и соратницы Маргарет решили, что самым сильным и страшным оружием в борьбе с Бассалино должен стать… секс. Ведь у Энцио — трое сыновей, в которых он не чает души. Вот их-то и взяли «на прицел» три очаровательные героини романа, прочитав который, вы узнаете о том, как удалось осуществить этот план и какой ценой досталась победа.Для широкого круга читателей.