Рам и Гау - [10]
Время шло, и нужно было на что-то решиться. Уйти? Самое простое. Но ветер и холод усиливались, люди осторожно высовывались и с ворчаньем прятались обратно. Вдруг послышалось рычанье. Урр схватил свой страшный камень, но тут же опустил его: у входа появилась маленькая дрожащая фигурка — Рам. Продрогший, он не выдержал холода и последовал за людьми в пещеру. У входа ему пришлось вынести борьбу с собакой: шерсть на ней стала дыбом, она дрожа обнюхивала камни перед пещерой, рычала и пробовала оттащить Рама за руку. Молодой Ик заметил это и кинулся к ней с дубиной, но собака проворно отскочила и скрылась в кустах.
Прижимаясь к стене, Рам вошёл и забился в глубину пещеры. Обоняние у обезьянолюдей было слабее, чем у животных. Если бы они могли разобраться в запахах так, как это сделала собака, они ни минуты бы не остались в пещере, несмотря на дождь и ветер. Но они были обезьянолюдьми и потому, поволновавшись и поворчав, уселись на холодном каменном полу, решаясь переждать непогоду. Однако тревожное настроение не покидало их. То один, то другой вставал, недоверчиво принюхивался, обходил пещеру и снова садился. Рам осторожно подполз сзади к сидевшей в уголке Маа и свернулся в клубочек. Около собаки с её пушистой шерстью было теплее, но… это не защищало от лившего сверху дождя.
Близился полдень. Ветер то стихал, то снова, со свистом, врывался в пещеру и ворошил сухие охапки листьев. Они попали сюда с ближайших кустов, когда не было ещё ни дождей, ни туманов. Листья слабо шуршали, точно чьи-то лёгкие шаги. Люди поднимали головы, осматривались и снова начинали дремать. Время для них не имело значения. Главное, в пещере можно переждать ненастье.
Костёр, постепенно угасая, всё ещё горел на отмели, в течение дня то один, то другой из людей орды спускался к нему погреться. Каждый что-нибудь подбрасывал в огонь, чтобы не дать ему погаснуть, а может, и просто для забавы.
Просушив и прогрев как следует бока и мохнатую спину, люди возвращались в пещеру — дремать и почёсываться до следующего раза.
Так кончился день. Солнце показалось из-за туч, но тут же спряталось за лесом на другом берегу уже до утра. Никто не обратил внимания, когда поднялся Гау, постоял, будто что-то обдумывая, и тоже направился к выходу из пещеры. Однако у костра он не стал греть свои бока и спину, прыгая и покряхтывая от удовольствия, как это делали другие. Он стоял на отмели неподвижно, вздыхал, морщился, поворачивал голову то в сторону пещеры, то опять всматривался в огоньки, перебегавшие по веткам. Мелкие сучья, брошенные в костёр, прогорели и рассыпались угольками. Только ярко горело ещё небольшое раскидистое деревцо. Его недавно притащил и бросил в костёр молодой Ик. Гау долго смотрел на деревцо, потом, покосившись на вход в пещеру, осторожно приподнял его за конец, к которому ещё не успел подобраться огонь…
Громкий рёв вдруг всполошил дремлющих людей орды. Они бестолково заметались в непривычной темноте пещеры, сталкивались, ударялись о стены и от этого приходили ещё в больший ужас. Наконец, все столпились у входа в пещеру, но тут же попятились с воплями испуга.
Огонь, сыплющий искры, слепящий золотыми языками, рычал, выл и сам лез к ним по обрыву в пещеру. Выше! Выше!
С ответным воем люди метнулись назад, в глубину пещеры. А огонь уже появился у входа, с победным рёвом ворвался в пещеру, остановился…
И тут люди поняли: это стоял Гау, а ревел и рычал от радости тоже Гау. Огонь — пылающее молодое деревцо — держал в руках тоже Гау.
Кормить огонь люди уже умели. Но перенести его в другое место, заставить светить и греть там, где это удобно орде… до этого додумался только Гау. Бросив пылающее деревцо на каменный холодный пол, он всё ещё не мог успокоиться, рёв торжества рвался из его широкой груди.
— Есть! — значил на языке орды крик, с которым Гау показывал людям на это деревцо. Наконец они поняли. Несколько крепких толчков могучей волосатой руки надоумили их окончательно: с весёлыми криками люди начали выскакивать из пещеры. Возвращаясь, они совали в огонь ветки и сучья, какие удавалось найти поблизости.
Но радоваться пришлось недолго. Под открытым небом, чем ярче горит костёр, тем лучше. А здесь — дым и жар разгоревшегося костра быстро выгнали орду из пещеры.
С изумлением и страхом наблюдали люди за делом рук своих, стоя на уступе перед пещерой. В этом месте обрыв спускался прямо к воде, белая пена била внизу по чёрным камням и крутилась в страшном водовороте.
Первый урок обращения с огнём в пещере люди заучили. Зато какое тепло охватило их, когда они осторожно опять пробрались внутрь и уселись перед усмирённым ослабевшим пламенем. Запах дыма уничтожил все беспокоившие их запахи, треск погасающего костра заглушил тихий испуганный визг собаки, раздавшийся где-то за пещерой, и чьи-то осторожные шаги. Но в следующую минуту орда застыла от ужаса и неожиданности. Вход в пещеру заслонили широкие плечи и мохнатая грудь страшного зверя: огромная пасть раскрылась, показав блеснувшие на свету клыки, а от мощного рычанья, казалось, дрогнули даже стены пещеры. Пещерный медведь ростом с большого быка! Он не успел ещё прочно поселиться в этой пещере, но побывал в ней утром и теперь возвращался, собираясь переждать непогоду. Правда, запах человека, очень приятный и манящий, у входа неожиданно смешался с незнакомым, но неприятным запахом дыма. Однако костёр уже основательно прогорел, а медведь был голоден. Он помедлил, ещё раз зарычал и, косясь на огонь, осторожно двинулся в глубь пещеры.
Повесть рассказывает о подлинной истории из жизни четырех поморов, оказавшихся на острове Шпицбергене. Герои С. Радзиевской подкупают смелостью, мужеством; всех их объединяет глубокая вера в человека, в его лучшие душевные качества.
В ней читатель узнает, что произошло в деревне Малинке во время Отечественной войны («Болотные робинзоны»).Герои С. Радзиевской подкупают смелостью, мужеством; всех их объединяет глубокая вера в человека, в его лучшие душевные качества.Повесть написана живо и увлекательно. Автор хорошо знает природу, жизнь птиц и зверей и своими наблюдениями делится с юным читателем.
Автор, биолог по профессии, пишет художественные произведения для детей, главным образом, о природе и животных. В своей книге писательница живо, увлекательно рассказывает о растительном и животном мире Татарии. Рассказы о природе расположены по месяцам, начиная с марта.
Новый сборник рассказов Софьи Борисовны Радзиевской посвящен ее любимой теме — дружбе детей и животных. Герои центрального рассказа — маленький веселый щенок Пум и бродячая кошка Чернушка — живут в тесной дружбе о детьми детского дома; девочка Хашима и ее верный пес Айнек спасают от волков верблюжонка Ак-Юлдуз; лесник Максим выручает из беды лося Бурана. Маленькие читатели понимают, сколько хорошего можно увидеть, если подойти к животным с открытой душой.В коротеньких, рассказах о насекомых писательница вводит детей и в другой мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Биологическое оружие пытались применять еще в древнем Риме, когда при осаде городов за крепостные стены перебрасывались трупы умерших от чумы, чтобы вызвать эпидемию среди защитников. Аналогичным образом поступали в средневековой Европе. В середине 1920-х, впервые в мире, группа советских бактериологов приступило к созданию биологического оружия. Поздним летом 1942 года оно впервые было применено под Сталинградом. Вторая попытка была в 1943 году в Крыму. Впрочем, Сталин так и не решился на его масштабное использование.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.