Ракеты и люди. Горячие дни холодной войны - [3]
С НИИ-88, созданным в Подлипках по тому же постановлению, что и НИИ-4 в Болшеве, его сближало не только месторасположение, но и общность ракетной тематики. Назначенный в 1946 году заместителем главного инженера и начальником отдела систем управления НИИ-88, я по характеру своей работы часто общался со специалистами НИИ-4. С первыми руководителями НИИ-4 — генералами Нестеренко, Соколовым, их заместителями я был знаком еще по работе в Германии.
НИИ-4 комплектовался военными специалистами из гвардейских минометных частей и перетягивал к себе военных ученых из других организаций. В НИИ-4 перешли из НИИ-1 Михаил Тихонравов, Николай Чернышев, Иван Гвай и еще несколько ученых -офицеров бывшего РНИИ — НИИ-3. Это дало мне право в своем приветственном выступлении напомнить, что первые послевоенные руководители НИИ-4, Государственного центрального полигона в Капустином Яре, в новых отделах Главного артиллерийского управления пришли к большой ракетной технике от простых и маленьких твердотопливных снарядов, от «катюш».
С окончанием «горячей» второй мировой войны началась для всех нас «холодная война». Героические участники сражений Великой Отечественной войны — генералы, офицеры и трудившиеся в тылу ученые — перешли к не менее героическому творческому труду по созданию нового ракетного оружия. НИИ-4 за эти годы превратился в крупнейшую в составе Министерства обороны научную организацию. Нынешний 4-й Центральный НИИ по праву может претендовать на одно из почетных мест в деле обеспечения паритета -баланса ракетно-ядерного оружия двух сверхдержав.
НИИ-4 не только проводил работы чисто практического значения в интересах конкретных ракетных систем, их боеготовности и эксплуатации; он был единственной организацией, пытавшейся с научных позиций вырабатывать доктрину ракетно-ядерного противостояния для сохранения баланса сил двух лагерей.
С военными учеными Яковом Шором, Георгием Наримановым, Геннадием Мельниковым, Иваном Мещеряковым, Павлом Эльясбергом, Павлом Агаджановым, Григорием Левиным, Николаем Фадеевым, Владимиром Ястребовым, Михаилом Кисликом мы тесно взаимодействовали при обсуждении проектов на НТСах и ученых советах, при подготовке программ летных испытаний ракет, согласовании тактико-технических заданий, отчетов и проведении многих прочих работ, связанных со строительством ракетных комплексов и, в моей части, прежде всего с проблемами управления, траекторными измерениями и телеметрическим контролем. На юбилейном заседании НТС только бывший старший лейтенант, ныне генерал-лейтенант, профессор, доктор технических наук, Герой Социалистического Труда, лауреат многих премий и кавалер многих орденов Юрий Мозжорин мог со мной «на равных» вспоминать горячие дни «холодной войны» и «битвы, где вместе сражались они».
Специалисты института принимали непосредственное участие в испытаниях немецких ракет А-4 в 1947 году и последующих испытаниях ракет Р-1 и Р-2. Они создали вместе с нашими баллистиками математические методы моделирования полета ракет и первые таблицы стрельбы.
Мое выступление, в котором я всех участников НТС независимо от военных и гражданских званий и рангов причислял к солдатам «холодной войны», было встречено аплодисментами.
Доклад начальника института и все последовавшие за ним выступления были так или иначе связаны с проблемами создания ракетно-ядерного щита и в свое время строго секретными операциями «холодной войны». Многие из этих операций для будущего человечества имели, может быть, большее значение, чем великие сражения второй мировой войны. После заседания, уже в другом зале, поднимались тосты «за создателей ракетно-ядерного щита». Присоединяясь к тостам, я отметил, что мы все же ковали не щит, а меч.
Термин «ракетно-ядерный щит» ассоциируется в сознании людей, далеких от ракетной и атомной технологии, со сплошной линией укреплений вдоль границ государства, начиненной ракетами с ядерными зарядами. Эти ракеты в представлении неосведомленного населения и обязаны защищать нас от вероятного нападения ракет и авиации США или НАТО. В этом есть доля истины: ракеты ПВО, предназначенные для поражения самолетов, и ракеты ПРО, предназначенные для борьбы с баллистическими ракетами, по праву могут называться «щитом». Они действительно предназначены для обороны, а не для нападения. Однако для такого ракетного щита вовсе не обязательно использовать ядерные заряды. Для уничтожения самолетов и ракет «потенциального противника» изобретены достаточно эффективные средства поражения, в том числе некогда фантастическое «лучевое оружие». Ракетные системы, имеющие неядерные заряды, применялись в последние годы во время локальных войн («Буря в пустыне», Афганистан, Чечня).
Термин «ракетно-ядерный» следует отнести не к «щиту», а к «мечу». Если ракета снабжается ядерным боезарядом, она перестает быть простой ракетой. По военно-политической терминологии, такая ракета попадает в категорию «наступательных стратегических вооружений».
Стратегическое оружие предназначено не для защиты, а дня уничтожения жизненно важных объектов и людей на территории противника. Под «стратегическими» объектами понимаются позиционные районы стартов стратегических ракет и важнейшие политико-экономические центры.
В предлагаемой читателю книге (1-е изд. 1994 г.) описаны первые годы становления ракетно-космической отрасли, приведены малоизвестные факты: о соревновании с английскими и американскими специалистами по захвату научно-технических разработок гитлеровской Германии, о трудностях создания первых баллистических ракет, о походе с С.П. Королевым на подводной лодке и многое другое. Б.Е. Черток – видный ученый и конструктор, один из ближайших сотрудников С.П. Королева. Ему довелось работать и общаться с выдающимися учеными, творцами и организаторами мощнейшей ракетно-космической науки и промышленности.
Четвертая книга воспоминаний видного ученого и конструктора Б.Е. Чертока (первая книга вышла в издательстве «Машиностроение» в 1994 г., вторая — в 1996 г., третья — в 1997 г., переизданы в 1999 г.) посвящена напряженному периоду работы над пилотируемой лунной программой.Детальный рассказ сопровождается размышлениями о том, почему «лунную гонку» выиграли американцы. Книга содержит описание событий, связанных и с другими ракетно-космическиии проектами 1960-х — 1970-х годов.Книга адресована широкому кругу читателей.
Вторая книга воспоминаний (1-е изд. 1996 г.) видного ученого и конструктора ракетно-космической техники Б.Е. Чертока (первая выпущена издательством «Машиностроение» в 1994 г., переиздана в 1999 г.) тематически продолжает повествование о создании сложнейшей техники, буднях и праздниках многих ее творцов. В центре увлекательного рассказа — С.П. Королев и его ближайшее окружение в период с 1956 по 1961 год — напряженное время запуска в космос первого искусственного спутника Земли, первых межпланетных аппаратов, первого космического корабля с человеком на борту.
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.