Ракетчики - [28]

Бросил вещи в хате и пошёл на разведку. Кусок карты этого района уже был в голове. Теперь побродил в реале, привязал всё к местности. Тут — громкая собака, тут — проезд на карте есть, а на самом деле поперёк дороги лежит кусок железобетонной балки, тонны на три. Тут — камыши высокие и густые, возле озера. Вообще, в этом районе с десяток маленьких лягушко-питомников и столько же речек-вонючек. Честно говоря, тяжелое испытание для головы. Но надо — так надо, записываю в извилины. Стало темнеть. Вернулся в свою халупу. Завёл будильник, выпил чая с печеньем, полчаса возился с некоторыми мелкими делами и лёг спать.

Проверка смертью

В час ночи я поднялся и пошёл по разведанному адресу. На руках надеты перчатки. Хотя на улице только минус три, но подозрений не вызывают. Очки и вата из-за щёк остались в халупе. Остальные составляющие тюфяковатого кооператора тоже. На охоту вышел матёрый хищник.

Вот и нужные зелёные ворота с шипчиками по верху. Забор чуть пониже, но важнее то, что забор неподвижен и не скрипит. Во дворе должна быть собака. Достал два ножа, по одному в каждую руку. Вот и псина, здоровенная, глаза зеленеют в темноте. Бежит, слегка порыкивая. Несколько хуже было бы, если бы тут жила шавка. Та бы трусливо убегала и разбудила весь район. А эта громадина слишком самоуверенна. Горло-живот, подержал чуть-чуть. Вот и всё, ещё подёргивается, но это — уже агония. Сбросил с ножей на землю, обтёр ножи о шерсть, иду дальше. Двери, конечно, заперты. Я — не специалист по замкам. Мы войдём другим путём. Окна, сбоку от дверей, длинные и узкие, навскидку: примерно, метр двадцать на сорок пять сантиметров. Человек замечательно пройдёт. Но как пройти через стекло? Наружные штапики было удалить несложно. Десять минут или меньше. Вынул стекло. Вот с внутренним стеклом возни больше. Просто разбить и войти нельзя — от шума проснутся не только хозяева. Звон битого стекла — очень характерный звук. Поэтому промучился почти полчаса, вырезал ножом раму на один сантиметр вглубь вдоль трёх сторон. Помогло то, что рама была подгнившая. Не свежее крепкое дерево, то есть. А то бы дольше пришлось мучиться. Но если раньше я усидчивостью и терпением не отличался, то теперешний «я» был почти Терминатором. Никакого волнения, совершенно холодный ум и выверенные действия.

Просунул пальцы мимо стекла и вынул его из раскуроченной рамы. Сильных звуков это всё не породило. Но я уже не выжидаю. Теперь — время действовать быстро и решительно. Ударами по точкам «выключил» четверых детей. Шума не поднял. Муж, жена, бабка, ещё какая-то тётка. Теперь обходим их в обратном порядке и тщательно пакуем: в рот набиваем тряпку, не скромничаем, побольше, завязываем через щёки толстым капроновым шнуром на шее. Совершенно не щажу руки и ноги: тяну при связывании со всей силы.

В прежней жизни мою мать зарезали цыгане, практически, ни за что. Сколько они попили крови у наших от 2020-го! Мама дорогая! Сначала нам Запад вместо марионеточного, но своего правительства, поставил колониальную администрацию, или, если сокращённо: хунту. А чуть позже, начиная с 2020-го, «добрые» европейцы «залили» нам около миллиона этого «добра», преимущественно с Румынии и Болгарии. Будто, своих нам было мало. Меня убили. Никогда, по их законам, нельзя приносить пользу народу, в котором живёшь. Мы для них — низшая раса, мясо для шакала. Обманывать, торгуя, мошенничать, «разводить», обокрасть, зарезать, продать наркоту — это можно. Когда-то, до революции, танцевали и пели. Можно ли это считать пользой? Компенсирует ли эта минимальная мнимая польза, тот вред, что принесли эти паразиты? Оставлю эти вопросы для философов. Я на них для себя давно ответил.

Вот — глава семейства. Достаю из широких штанин, дубликатом бесценного груза… Нет, не то, о чём писал Маяковский. Мне нужны плоскогубцы. Самые обычные. Отгибаем губы и, не развязывая веревки, отламываю всё передние зубы. Четвёрки уже трогать не стал. Кстати, много золотых. Теперь отрезаем палец на ноге. Так сказать, действуем с упреждением.

— Будешь кричать — отрежу ещё чего-нибудь, понял?

— У-м-у-м-м-у-м.

— Смотри, я предупредил. Не кричи, я вынимаю кляп. Назови тех, кто есть в доме.

Имена мне их на не на. Просто сверил количество. Мало ли? Вдруг, пропустил кого.

— Дети — твои?

— Да.

— Выдашь тайник с ценностями — все будут жить, не выдашь — буду пытать: сначала — тебя, потом — детей, будете молчать — начну убивать. Понял?

— Да.

— Где тайник?

— Нэт лавэ, дарагой, ты ошибся.

После ещё трёх отрезанных пальцев, снял ремень и пощелкал по «орешкам», обратным хлёстом. Очень больно — любой мужик подтвердит. Один тайник сдал. Там были деньги. Не, нас не проведёшь!

— С кем работал по наркоте? Кто «крышевал»? Кто ещё на районе этим занимается? Адреса?

Ещё минут пять возни, два пальца и ответы на эти вопросы получены. Рот завязал, руки проверил. Теперь к жене. Бабы — они терпеливые и крикливые. Перенёс ее сразу в детскую.

— Твой муж не хочет рассказывать, где тайник с золотом. Не скажешь — дети умрут.

Повторяем процедуру с передними зубами, чтоб потом легче было рот затыкать, отрезаем пару пальцев ног. Вынимаем кляп. Попытка визжать. Не, так не пойдёт. Вторая рука-то — на горлышке! Ещё пару пальцев долой, не торопясь, со вкусом, с расстановкой. То же самое. Ладно, пробуем альтернативную информацию получить.