Ракетчик звездной войны - [5]

– Ни хрена себе… – протянул Георгий. – Прямо не верится. Так я не понял, а мое-то присутствие кому тут нужно? У меня по физике «тройка» была…

– Это дважды два! – воскликнул Марк и снова приглушил звук голоса. – Кто поручится за никем не охраняемую базу, на которой нет ракетчика и ЗРК? И я подговорил дядю, а тот достучался до вашего начальства. И вы здесь!

– Ни хрена себе… – повторил Кузьмичев. – И когда… э-э… старт?

– Когда выходим в гипер? Так этой зимой! Кстати, очень удобный город – только начнешь шагать, а уже приходишь! Пошлите представлю вас начальству.

– Строгое? – спросил полковник.

– В основном – тупое и вредное, а только где вы найдете лучше? Тут всем командует генерал Лоскутов, но он вечно в разъездах и командировках, так что генерала постоянно замещает ВРИО – академик Луценко. Ну, академик из него, как из меня балерина! В молодости, говорят, блистал, идеи генерировал, а потом пошел по партийной линии, и все заглохло. Зато степеней и премий нахватал на целый институт!

Через мощные, прямо-таки фундаментальные ворота со строгой табличкой, золотом по черному – «Институт физики пространства АН СССР» – они прошли в расположение «ящика». Постовой узнал капитана Виштальского и взял под козырек.

За высоким забором скрывались стандартные здания, копия – гарнизонные корпуса на территории энской военчасти. Асфальтированные дорожки, неизбежные ели, рядками высаженные повдоль и поперек, всенепременная «Доска почета».

Марк провел Кузьмичева куда надо и шепнул, что подождет на улице.

Принял Георгия «тов. Луценко П. Н.», как извещала табличка на дверях.

– Располагайтесь, товарищ полковник, – сделал жест академик. Перебрав документы, он отложил их и сказал: – Я тут начальствую временно, в основном, понима-ашь, людями руковожу. Я не только по научной части, а еще и парторг. Кстати, вы коммунист?

– Пока нет, – развел руки Кузьмичев.

– Нехорошо, – строго заметил академик.

– Согласен.

– Ага… Ну ничего, мы проведем среди вас работу и пополним наши сплоченные ряды. Народ у нас хороший подобрался, все, понима-ашь, вузы позаканчивали, диссертации позащищали… На переднем крае науки все! Ну, бумагам я вашим верю, кого попало к нам не пошлют, хе-хе… А вот я интересуюсь, вы где служили?

– Да я в основном по заграницам… – замялся полковник.

– Да-а? – очень заинтересовался Луценко. – А где именно?

Кузьмичев пожал плечами.

– В 67-м в Египте, обороняли Суэц. В 68-м в Чехословакии… э-э… – он замешкался и выговорил официальную версию: – Оказывал интернациональную помощь чехословацкому народу в деле защиты социализма от праворевизионистских и антисоциалистических сил.

Обычно такая формулировка влет выявляла сущность начальника – если тот морщился от казенщины, значит, нормальный. Академик даже не покривился, только спросил деловито:

– Это которые были поддержаны империалистами Запада?

– Так точно, – подтвердил Георгий. – Потом…

– Да, да, – доброжелательно проговорил академик-парторг, – что же потом?

– С 70-го по 75-й находился в продолжительной спецкомандировке – помогал вьетнамским товарищам крепить оборону.

– А, вы же ракетчик? Много самолетов империалистов посбивали?

– Пять «Тандерчифов», десять «Фантомов», штук двадцать «Крусайдеров», «Скайхоков»… Три «Б-52».

– Ого! – восхищенно сказал Луценко. – Наверное, и боевые награды имеете?

– Имею, – коротко ответил полковник.

– А какие? – не отставал его визави.

– «Герой ДРВ», кавалер орденов «Боевой подвиг» трех степеней, дважды – «Красной звезды», и еще – Золотой звезды.

Кузьмичев не любил говорить о своих наградах, но и не стеснялся их – ордена он заслужил.

– Впервые разговариваю с настоящим Героем Советского Союза, – с уважением произнес Луценко. – Ну что ж, я полагаю, вы хорошо послужите нашей социалистической Родине и здесь, и на благо мирного космоса!

– Надеюсь, – скромно сказал полковник.

– Работать будете в блоке «Д», а пока располагайтесь, товарищ Виштальский покажет, где у нас общежитие, а вечером познакомитесь с коллективом, наладите взаимопонимание!

Кузьмичев поклонился и вышел, уже в коридоре выцедив пару ласковых, весьма для академика нелестных.

На «Командирских» было полвторого – в народ идти рановато, а вот поработать часика три-четыре – это вполне. И полковник отправился в блок «Д» – всемерно повышать уровень боевой и политической подготовки.

Глава 3. Репагулюм [8]

– Смотрим сюда, – сказал краснолицый генерал-лейтенант по фамилии Нечипоренко и постучал мелом по доске.

Все собравшиеся в институтском «красном уголке» заскрипели стульями и вытянули шеи. Кое-кто, из самых старательных, пристраивал тетрадки на коленях, готовясь конспектировать.

Кузьмичев занял место во втором ряду, рядом примостился Марк Виштальский, дальше сидел его дядя, Трофим Иванович Воронин, научный руководитель всего проекта, а с краю притулился Лядов Отто Янович – особист.

Воронин и Лядов были погодки, но как же резко отличила их жизнь! Трофим Иваныч сразу располагал к себе неприкрытым интересом к собеседнику, старомодной учтивостью и благожелательной улыбкой. Был он весь толстенький, кругленький, уютный и румяный. На его широком лице терялись очки в тонкой серебряной оправе, напоминая чеховское пенсне. Короткая боксерская стрижка не прятала седины, а большие уши были плотно прижаты к шишковатой голове. Ото всей фигуры Воронина веяло доброй силой, маленькие глазки, цепкие и хваткие, всегда светились великим умом и не слабым юмором.