#ракдурак. Мой внезапный старт новой жизни - [3]

В конце весны 2015 года я сменила работу и очень ей гордилась. Молодой коллектив, заказы из разных точек мира, творческая атмосфера, даже вид из окна офиса невероятный… Мне казалось, что я нашла работу мечты и свое место в жизни. Кроме того, я решила пересмотреть свои взгляды на жизнь, интересовалась материализацией мыслей, очень старалась думать в положительном ключе. Словом, интересная насыщенная жизнь молодой девушки и всё для того, чтобы быть безмерно счастливой. Но я себя таковой не ощущала, а, как и многие, искала проблемы и самозабвенно занималась самокопанием.

Сначала возник странный сухой кашель. Через неделю не проявилось никаких признаков простуды, зато иногда начала подниматься температура до 37–38 ^ºС; один раз я проснулась ночью от жара и лихорадки, но с утра снова все пришло в норму.

Тогда я заподозрила что-то неладное и позвонила своему другу-врачу, он посоветовал поехать в больницу и сделать рентген. Конечно, в тот момент ни у кого не возникло серьезных опасений, но я чувствовала, что дело не в банальном ОРВИ. Накануне своего первого визита в больницу я даже жаловалась маме, что, если вдруг это пневмония, с работы придется уйти, так как объемы заказов большие и ждать меня никто не будет. Знала бы я тогда, какой это маленький срок (больничный лист) – три недели… Все и вправду познается в сравнении. На работе я уже не появилась, вернее, пришла только сообщить, что мне требуется лечение и работать в офисе я больше не смогу.

Я уже не могла работать в офисе, мне требовалось лечение.

На следующий день я приехала в больницу и сделала первый рентген-снимок легких. Спустя какое-то время из кабинета вышла медсестра и спросила:

– Что тебя беспокоит? Почему ты пришла?

– Я кашляю, там все нормально?

Вокруг все так сильно кашляли, что мое покашливание по сравнению с ними уж точно не казалось чем-то серьезным, и вообще я уже думала, что зря приехала и попросту отвлекаю врачей от действительно нуждающихся в помощи пациентов.

– Нет. – Она даже не объяснила мне ничего, просто вернулась обратно в кабинет, а через пару минут меня попросили зайти еще раз для повторного снимка.

– Что там? Серьезное что-то? – спросила я, потому что увидела, что медсестры заметно нервничают.

– Я не знаю, нужно смотреть. Ты давно кашляешь?

– Пару недель…

– Тут не пара недель!

Вот тогда я в первый раз испугалась по-настоящему. Все последующие события, порой больше напоминавшие фильм с дурным и банальным сценарием, чем реальность, вызывали у меня одно желание – уйти, уехать, уплыть, улететь, в общем, оказаться где-нибудь подальше от больницы…

Следующим этапом было СКТ[1], и уже другая медсестра говорила: «Не бойся, это не рак. Наверное, какой-нибудь бронхит или пневмония».

Ожидая в коридоре результаты новых снимков, я уже молилась, чтобы это была пневмония (которая еще день назад казалась мне проблемой!), обещала сама себе все что угодно, лишь бы болезнь не оказалась опасной… Я думаю, всем знакомо это чувство. Больше всего пугала неизвестность. Вы наверняка слышали о молодых людях, трагически погибших в авариях, по нелепой случайности или от неизлечимой болезни. Так вот в тот момент, сидя в коридоре, я думала: неужели и обо мне будут рассказывать нечто подобное? Меня такая ситуация не устраивала, и я твердо решила, что о моей болезни не узнает никто.

Итак, я наворачивала круги по коридору и старалась не плакать, когда из кабинета вышел торакальный хирург в сопровождении моего друга-врача и ласково спросил:

– Как дела?

А я так надеялась услышать, что произошла ошибка!

Но нет, настало время впервые ответить на вопросы, которые впоследствии очень часто задавали мне разные врачи. Их наизусть знают все, кто столкнулся с онкологией: «Чем вы болели в детстве? Были ли у вас переломы? Вы переживали стресс недавно? Теряли ли вы резко вес? Какие заболевания были у ваших родственников?» Ответив на них, я задала единственный вопрос:

– Что со мной? Только не обманывайте! – мне казалось, что все вокруг от меня что-то скрывают, а сами перешептываются, как в кино, о том, что «времени у нас нет».

– Лена, в тебе живет зверек, и нам нужен его кусочек, чтобы понять, кто это.

Я подумала, что это самая дурацкая метафора, которую можно было придумать, и, конечно, все поняла. Внутри у меня все перевернулось, сердце упало куда-то намного ниже пяток. Я присела на стоящий рядом стул и заплакала.

– Лена… – мой друг позвал меня каким-то слишком уж ровным голосом, и я поняла, что нужно собраться. Мы вернулись в кабинет для проведения еще одного исследования.

На моих снимках было два массивных образования в области средостения и брюшной полости.

По его результатам было решено провести биопсию на следующий же день, поскольку тянуть время уже было опасно. На снимках КТ[2] обнаружили два массивных образования в области средостения и брюшной полости, а кашляла я, оказывается, из-за того, что мое левое легкое было вовлечено в болезнь – в него упирались, нарушая структуру, лимфоузлы. К моменту обследования в грудной клетке накопилось уже 8 см жидкости, легкое работало наполовину; все еще удивлялись: почему кашель начался так поздно и я до сих пор не кашляю с кровью? В общем, ситуация была безрадостной, – требовалось срочно выяснить, с чем мы имеем дело. Врачи поставили мне предварительный диагноз – лимфома. Мне сказали, что в этом случае шансы на выздоровление весьма велики, – излечимо примерно 80 % случаев.