Раиса Немчинская - [23]
Ехали в товарных вагонах с нарами в два этажа по обе стороны от двери. Багажа везли мало, взять разрешили только самое необходимое. Рикки отобрала маленький кофр с производственными костюмами, сундук с личными вещами и ящик с цирковым имуществом. Даже подъем не взяла. Феерический вылет в зубнике казался ей ненужным и вызывающе-кричащим в суровые дни войны.
Когда погрузились, был уже вечер, но отправление отложили. Начался налет. Состав отошел от Москвы только к утру.
Ехали долго, больше недели. Навстречу шли поезда с войсками, а все объездные пути были забиты теплушками с эвакуированными. Артисты цирка, вечные кочевники, не имеющие дома, но умеющие приспособиться, ухитрились создать уют и видимость нормальной жизни даже в своих битком набитых людьми, животными и багажом теплушках. На больших стоянках мужчины по очереди выпрашивали горячую воду у машинистов. Носили ее в тазах и кастрюлях. Женщины, разыскав пустой вагон, купали там детей, сами мылись, даже стирали. Кто еще сумел бы додуматься до такого, кроме артистов цирка?
Так приехали в Челябинск, где должны были начать работать. Но Челябинский цирк в эти дни забрали под госпиталь. Не выгружаясь, поехали дальше, в Омск. Приехали словно назад, в мирную жизнь. Нет затемнения. Нет военных патрулей. Нет зенитных батарей в скверах. По вечерам в небо не поднимаются серебряные «колбасы» — аэростаты. Благоустроенное цирковое здание, через двор неподалеку два небольших дома — общежития.
Цирк открылся на третий день по приезде. Зритель буквально ломился на представление. И было отчего. Город получил сразу труппу таких артистов, которые прежде присылались по одному, по два номера в программу. Рядом со сводками Совинформбюро, рядом с репортажами о трудовых подвигах омичей газеты печатали хвалебные рецензии на выступления артистов цирка. «Легко, точно и смело работает под куполом цирка Раиса Немчинская, отличная гимнастка», — писал восторженный журналист.
Свой номер Рикки скомпоновала из трюков, которые могла исполнять одна. Установила на штамберте ручки для стойки, те, что сняла с лесенки от «Луны», под ним укрепила зубник, трапецию и кольца. В ручках выжимала стойку, балансировала на верху, жонглировала и, повиснув в зубнике, исполняла сложные комбинации на кольцах, а сбросив их, и на трапеции. Была Рикки молодой, сильной, а кроме того, доказывала и себе и людям, что она — артистка, достойная своей славы, и, как ни трудно было, козыряла своим мастерством. Выступила она, как и на «Луне», под музыку Чайковского, в том же нарядном трико, при свете прожекторов, и пользовалась заслуженным успехом. Коллеги поздравляли ее. Но Рикки не разделяла их чрезмерных восторгов. «Как же можно иначе, — удивлялась она, — ведь война».
Рикки, да и все, пожалуй, жили тогда словно в двух измерениях. Мыслями люди постоянно стремились на фронт, к своим, таким недоступным, близким. Хотелось хоть как-то облегчить их участь, внести в борьбу с фашистами свой личный ощутимый вклад. Но единственное, чем владели цирковые артисты, было их мастерство. В декабре 1941 года участники гастролировавшей в Казани программы, возглавляемой Владимиром Дуровым, дали первое дополнительное, ночное представление в фонд постройки бомбардировщика «Советский цирк». В их числе была Рикки. Почин подхватили. Цирковые артисты во всех городах начали сбор средств в фонд обороны. Сил не жалели. В годы войны давали по нескольку представлений в день, в воскресенье — до пяти раз, но зарплата не менялась от количества выступлений.
Работать было трудно. Прежде всего угнетал холод. На улице сорок градусов мороза, а цирк не отапливался. По всем помещениям гуляли сквозняки. Под двери гримуборной к утру надувало сугробчик снега. На местах зрители мерзли даже в шубах, шапках и валенках. Но на манеж артисты выбегали в своих обычных открытых костюмах. Изо рта валил пар, руки примерзали к металлическому реквизиту, но артисты демонстративно не замечали холода.
За полгода, прошедшие с начала Великой Отечественной войны, люди цирка не только осознали поставленные перед ними временем задачи, но и принялись их активно выполнять. Шефские представления, концерты в госпиталях, фронтовые бригады — все это стало цирковыми буднями.
Жорж по-прежнему служил в истребительном батальоне, командовал взводом. Часть его квартировалась в столице, и Жорж часто, по старой памяти, приходил в цирк, проводил военную подготовку с артистами гастролировавшей там программы. Но это так, для души. Основным его занятием были разведывательные рейды в тыл врага. На одно из таких заданий Жорж и отправился в начале декабря. Месяц уже кончался, но вестей от него все не было. Рикки написала Стрельцову, просила направить на работу в Москву. Казалось, что там, рядом с частью мужа, ожидание будет легче. Как ни трудно приходилось, но под Новый год достала она елку, купила даже коробку с елочными игрушками и гирлянду лампочек. Установили елку в той же гримуборной, где они с сыном жили, готовили еду, стирали, сушили белье. Рикки устроила сыну праздник, но стал Новый год праздником и для нее. В первую же неделю января пришло наконец долгожданное письмо от Жоржа.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.