Рафферти - [72]

Фарроу снова покачал головой.

— Не нужно говорить, что меня нет, — повторил он. — Скажи ему, что я не хочу с ним разговаривать. Да, так и скажи. Скажи, что я не хочу с ним разговаривать и не хочу его видеть. Ни сейчас, ни потом. Скажи ему это, Филипп.

Он отвернулся и уставился на пушистый ковер у себя под ногами, по-видимому, совсем не слушая, что говорит по телефону Хант. Но, наверное, кое-какие слова все-таки дошли до него, потому что, когда Хант положил трубку, он снова поднял голову.

— Я думал, что научил этого мальчика всему, что знаю сам, — сказал он усталым, старческим голосом. — Да, я думал, что научил его всему.

— Разумеется, сэр, — подтвердил Хант. — Я уверен, что…

— Но одному я, по-видимому, не сумел его научить, — продолжал Фарроу, не обращая внимания на Ханта. — Одному. Верности. Может, этому нельзя научить? Этим качеством либо обладаешь, либо нет. А Джек Рафферти…

Он замолк и снова уставился невидящими глазами на ковер у себя под ногами.

— Посмотри, Морт, кто там, — попросил Рафферти, — скажи, пусть убираются. Господи, я же предупредил внизу, чтобы ко мне никого не пускали.

Он потянулся к зазвонившему в этот момент телефону, а Морт Коффман пошел к двери. Пока он открывал, Рафферти говорил:

— Нет. Нет, черт побери. Я же сказал вам, что ни с кем не хочу разговаривать. Вы что, не понимаете? Плевать мне, что это из Калифорнии и что свой звонок они считают важным. Я разговаривать не буду.

Он швырнул трубку на рычаг и обернулся к двери, которую широко распахнул Коффман. В дверях стояла Марта.

— Здравствуй, Джек, — сказала она.

Она сделал шаг вперед, и Коффман, не сводя с нее взгляда, отступил.

— Марта! Зачем ты приехала? — вскочил Рафферти.

Она молча прошла в глубину комнаты. Мгновение царила тишина, потом он опомнился.

— Моя жена — миссис Рафферти, — сказал он, поворачиваясь к Коффману. — Марта, это мой адвокат Морт…

Коффман что-то пробормотал, кивая и кланяясь, и двинулся к двери.

— Я должен на несколько минут зайти к себе, Джек, — сказал он. — Жду звонка из Нью-Йорка. Рад познакомиться с вами, миссис Рафферти, — довольно неуклюже закончил он, и дверь за ним затворилась.

— Лучше присядь, Джек, — посоветовала Марта. Она прошла по комнате и, взяв стул, устроилась возле заваленного бумагами стола.

— Марта, Марта, зачем ты приехала? — повторил он. — Где дети? Как ты очутилась здесь?

— Садись, Джек, — тоже повторила она.

— Марта, — говорил он, — зачем ты…

— Я приехала повидаться с тобой, Джек. Мне нужно тебе кое-что показать и поговорить с тобой.

— Ты с ума сошла! Что ты натворила? Ты оставила ребят…

Но, взглянув ей в лицо, он замолчал. Она смотрела на него, как на чужого, и, казалось, не слышала его слов. И тут впервые он понял, что все это значит для нее.

Как он глуп, если до сих пор этого не понимал, не задумывался, как она воспримет. Привык считать, что она ничего не знает и ни во что не вмешивается, — вот в чем беда. Наверное, услышала про Джил Харт и примчалась сюда. Обязательно нужно что-то придумать, успокоить ее.

Он подошел к ней, и прежняя милая улыбка засияла на его лице.

— Не нужно быть такой мрачной, девочка, — начал он. — Я чертовски рад тебя видеть. Рад, что ты приехала. Просто я никак не мог опомниться от удивления. Я не ждал…

Он наклонился, взял ее за руки и привлек к себе, чтобы поцеловать, но она отвернулась.

— Не нужно, Джек, — сказала она.

— В чем дело, Марта? — обиженно отступил он. — Что случилось? Надеюсь, ты не поверила всему, что обо мне говорили? Нечего из-за этого расстраиваться. Ты же знаешь, как мои враги стараются меня очернить и опозорить. Но с этим уже покончено, и…

— Верно, Джек, — сказала она, — с этим уже давно покончено. Для тебя это, наверное, старая история…

— Послушай, Марта, — перебил он ее, — тебе хорошо известно…

Она подняла на него печальный взгляд и покачала головой.

— Не надо, Джек, — сказала она, — не старайся. Я ничем не огорчена, не волнуйся. И ничего из сказанного не явилось для меня новостью. Я, наверное, знала об этом и раньше, знала уже много лет. Просто я была слишком беззаботна или слишком занята детьми и хозяйством, чтобы пошире открыть глаза. Но, как я уже сказала, значения это не имеет.

— Подожди, девочка, — быстро сказал он, — успокойся и выслушай меня. Я все тебе объясню. Я знаю, ты должна поверить…

— Не важно, поверю я или нет, — перебила она. — Важно, что мне это все безразлично. Правда, безразлично, Джек. Может, тебе это и обидно, но я хочу, чтобы ты понял. Поэтому не старайся мне лгать и меня очаровывать. Мне теперь все равно. И приехала я сюда совсем по другому делу.

Она открыла сумку и достала сложенный вчетверо листок.

— Насчет детей, — сказала она. — Постарайся взять себя в руки, Джек. Эдди ушел из дому. Он ушел несколько дней назад и вступил в армию. Я не знаю, где Марти. В последний раз он сообщил мне, что едет домой. Из лагеря он уехал.

— В армию? — переспросил Рафферти. — Господи боже мой! Он же еще не достиг призывного возраста. Что с ним? Почему ты не отговорила его? А где Энн? Ты приехала сюда, оставив Энн дома одну?

С тем же безразличием на лице Марта Рафферти протянула ему листок, который она вынула из сумки.