Рафферти - [64]

— А как же иначе, приятель? Все будет в порядке. Значит, я звоню тебе во вторник?

— Звони».

Техник выключил магнитофон, и Эймс попросил О’Брайена опознать голоса. Полицейский тотчас заявил, что первый мужской голос принадлежит Томми Фаричетти, второй — Карлу Оффенбаку, а третий — Джеку Рафферти. Эймс отпустил его и снова повернулся к Рафферти.

— Мистер Рафферти, — сказал он, — припоминаете ли вы этот разговор?

— Нет.

— Но вы признаете, что это ваш голос?

— Ничего я не признаю. Я не помню, когда я был в Нью-Йорке в прошлом… — Он задумался, опустив глаза на листок бумаги, на котором раньше что-то записывал, — в августе прошлого года. Сейчас я точно сказать не могу, мне надо посмотреть сначала мою старую записную книжку. Тогда я могу сказать точно. Во всяком случае, я решительно отказываюсь признать, что у меня состоялся подобный телефонный разговор.

— Но вы разговаривали по телефону с мистером Оффенбаком?

— Часто. Я разговариваю со многими профсоюзными деятелями.

— Но этот разговор вы не помните?

— Не только не помню, я утверждаю, что это не мой голос. Наверное, сержанту О’Брайену хорошо известно — ведь вы привели его сюда в качестве эксперта по подслушиванию, — что по телефону голос точно опознать нельзя.

— Пусть будет так, мистер Рафферти, — пожал плечами Эймс, — однако мне хотелось бы напомнить вам, что в процессе следствия установлено, что второго сентября прошлого года мисс Харт действительно останавливалась в отеле «Южный» в Новом Орлеане под именем миссис Карл Оффенбак. Ее опознали коридорный и официант. Мы также установили, что в минувшие годы мисс Харт несколько раз останавливалась в различных отелях под именем жен некоторых профсоюзных деятелей и что во всех случаях счет, предъявленный отелем, был оплачен лос-анджелесским комитетом за вашей подписью. Продолжаете ли вы и сейчас утверждать…

Рафферти перебил его, не успев даже подняться на ноги. Голос его звучал резко, несмотря на то, что он старался сдерживаться.

— Я уже объяснял, — сказал он, — что счета мисс Харт оплачивались в тех случаях, когда она находилась при исполнении служебных обязанностей. Считала или не считала мисс Харт возможным проживать в отелях под именем жены своего спутника, это вопрос ее собственной морали или аморальности. И задавать подобные вопросы следует либо самой мисс Харт, либо тем мужчинам, которые ее сопровождали. Как я уже говорил, я не могу нести ответственность за поведение каждого, кто имеет отношение к ПСТР. Если я обнаруживаю — считаю своим долгом напомнить членам комиссии, что я уже об этом заявлял, — что деятельность или поведение моего сотрудника пятнает репутацию союза, я делаю все возможное, чтобы избавиться от услуг такого сотрудника.

Как только Рафферти сел, поднялся сенатор Эрли. Он посмотрел на председателя, испрашивая разрешения говорить.

— Слово имеет сенатор Эрли, — сказал Феллоуз.

Эрли явно был рассержен.

— Мистер Рафферти, — начал сенатор, — от себя лично я хочу извиниться за привлечение к расследованию такого средства, какое мы были вынуждены слушать в течение нескольких последних минут. Я всегда считал, что расследование должно состоять только в поиске сведений, касающихся противозаконной деятельности профсоюзов или администрации, которые могли бы в дальнейшем помочь правительству в борьбе с подобными нарушениями. Наша комиссия учреждена не для того, чтобы наказывать профсоюз или подрывать репутацию отдельных профсоюзных деятелей. — Он помолчал, а потом холодно взглянул на Джорджа Морриса Эймса. — Я предлагаю, чтобы главный юрисконсульт продолжал разбор дела.

Когда он уселся, председатель Феллоуз посмотрел на часы и увидел, что уже больше четырех. Вздохнув, он поднялся и, несколько раз стукнув по столу молотком, сказал:

— Было бы желательно к субботе закончить слушание показаний свидетеля. А сейчас сделаем пятнадцатиминутный перерыв.

Глава пятнадцатая

В заполненном до отказа помещении царила полная тишина, когда сенатор Орманд Феллоуз, пригласив членов комиссии занять места, предложил главному юрисконсульту продолжать.

Джордж Моррис Эймс медленно поднялся на ноги.

— На этот раз, мистер Рафферти, — начал он, — мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, касающихся деятельности так называемых «бумажных комитетов». Я говорю о тех комитетах, которые представляют фактически не существующие союзы, и во главе которых находятся в большинстве своем люди с богатым уголовным прошлым. Эти комитеты используются либо как средство для вымогания денег у владельцев небольших предприятий, угрожая им забастовками, либо для сбора взносов с тех членов, которые были вовлечены в организацию вопреки своей воле и не видят в ней никакого для себя прока, либо, наконец, для посылки на региональные и общесоюзные выборные конференции делегатов, которым дается наказ голосовать за определенных кандидатов.

Мистер Рафферти, вы засвидетельствовали, что не имеете понятия о таких союзах, что, следовательно, вам не известны цели их создания и что у вас нет никаких деловых связей с людьми, — он остановился и указал на доску позади него, на которой был написан длинный список имен, а рядом — занимаемые должность и статья, по которой отбывалось наказание, — с людьми, которые, получив полномочия от ПСТР, хозяйничали в этих занимающихся рэкетом «бумажных комитетах».