Радужный город - [23]

Губы мужчины презрительно скривились.

— То есть, ваш муж оставил вам в наследство квартиру стоимостью больше десяти миллионов, а вы даже не знаете, когда он умер?

Внутри у меня всколыхнулся протест, обида расплавленной магмой потекла, обжигая внутренности.

— Бывший муж! Уже четыре года как бывший муж! Человек, которого я за четыре года с момента развода видела восемь раз! — я со всего размаха опустила ладонь на стол, второй крепко сжимая часы Виталия Аркадьевича, они, как ни странно, придали мне сил. — Восемь раз хмурый тип встречался со мной у метро, совал в руку деньги, которых не хватило бы и на один поход в продуктовый магазин, и исчезал, не спросив о дочери, не удосужившись узнать, как у нее дела! Плевать на меня! Развелись и развелись! Он о ней ни разу не поинтересовался. А теперь он вроде как ее любил, он вроде как по ней скучал, он вроде как горевал, что я не даю ему с дочерью общаться! Он вроде как меня облагодетельствовал. Но знаете что, вместо этого я себя считаю загнанной в ловушку. Он знал, что я не смогу послать его мать на все четыре стороны. Он на меня все свои обязанности повесил, — воздух и силы закончились, а тошнота стояла у самого корня языка. — Можно мне выйти на минуту.

Мужчина кивнул, я встала и, чуть пошатываясь, пошла в уборную. Опустив крышку унитаза и усевшись на нее, сжала голову руками, положив часы на краешек раковины. Тошнота отпускать не хотела. Так я и сидела, считая точки на узорчатой плитке пола. Сил оторваться хватило лишь на трехсотой. Холодная вода смыла потеки засохшей крови на щеке, где обнаружился небольшой порез от прикосновения Сережиного «друга». Тушь потекла, и я остервенело стирала с лица черные линии. Закончив и вытерев руки о многострадальную юбку, я пошла обратно, часы привычно оказались в ладони. Пряди выбились из косы, и я, сорвав резиночку, распустила волосы.

— Сонь, — Владимир Александрович поманил пальцем на нашу крохотную офисную кухню. — На, выпей, ты вся белая.

Мне протянули кружку, в которой вместо положенного чая плескался коньяк из личных запасов шефа. Руки дрожали. Я опрокинула в себя одним глотком янтарную жидкость и вымученно улыбнулась мужчине. Часы над входом в кабинет показывали без десяти двенадцать. Леонида нигде не было видно.

Только бы с Тропининым все было хорошо… Только бы…

И опять те же вопросы по кругу. От выпитого коньяка и пережитого меня стало клонить в сон. Внутри царила ужасная пустота.

— Так, вот тут подпишите.

Я ставила подписи, не глядя, перед глазами все плыло.

— Вызывать будем… — начал было следователь.

В этот момент дверь сзади щелкнула замком. Мужчина вскинул голову и радушно так улыбнулся, почти подхалимски, я бы сказала. А может мне показалось…

— А вот и настоящий пострадавший.

Я обернулась и увидела Тропинина бледного, сменившего порванную и окровавленную рубашку на темный свитер. Он подошел к нам, и я почти благоговейно протянула ему часы, чувствуя, как по щекам потекли слезы благодарности и усталости. Он забрал часы, и положил мне руку на плечо, чуть сжав, его ладонь была горячей, я чувствовала это даже сквозь ткань блузки.

— Девушка может быть свободна? — раздался тихий голос Виталия Аркадьевича.

— Да, — кивнул мужчина в форме, имя которого никак не хотело откладываться в памяти. — Можете идти, — кивнули мне.

Я же сидела до тех пор, пока теплая ладонь лежала на моем плече, но задержалась она ненадолго. Встав, я встретилась лицом к лицу с Тропининым, и прошептав одними губами: «Спасибо», пошла к выходу. Он ничего не сказал, слабо кивнув, уселся на мое место. А я выползла в коридор, где ждали Леонид и хмурый Даник.

— Ну, Сонь Аркадьевна, ты даешь! У тебя есть где пожить пока? Домой тебе не вариант, — начал с порога Даник.

— Больше некуда. Завтра дочку отправлю к родителям самолетом. Она у подруги. Они теперь там тоже сидят и трясутся, — я уселась на стул у входа.

— Так давай к подруге отвезу, — Даник оказался рядом.

— Чтобы он туда пришел, Сергей этот? — хотелось покрутить пальцем у виска.

— Ну, вряд ли он теперь будет спокойно расхаживать, — удивился Данил Олегович.

Разрушать радужные представления Даника о человечестве мне сегодня не хотелось.

— Я на такси доеду, — болтливый помощник Тропинина был сейчас не к месту.

— Да ты еле стоишь! — возмутился тот.

— Данил Олегович, пожалуйста, я доеду сама, — я сжала зубы и отправилась на поиски Владимира Александровича.

— Ну, смотри, — поняв, что со мной спорить без толку, сдался парень.

Леонид, молча наблюдавший за нашей беседой, кивнул на прощание.

Начальник сидел на кухне и потихоньку потягивал коньяк из чайной кружки.

— Владимир Александрович, я вам нужна еще?

Он вздрогнул и повернулся ко мне.

— Нет, Сонь, езжай домой. Я сам на охрану поставлю. Менты сказали, что опечатывать не будут.

— Спасибо, — я судорожно вздохнула. — Там надо отправить документы в налоговую по залогу, я почти все сделала.

— Не волнуйся, завтра все отправим. Иди.

Вызвав через Интернет такси, стала ждать звонка. Сообщение с номером и маркой машины застало меня в полусонном состоянии минут через пятнадцать, сидевшую за секретарским столом и опустившую голову на сложенные руки.