Радужный город - [16]

— Тебя не уволили? — поинтересовалась я на всякий случай.

— Смеешься, мне зарплату повысили, — Данил Олегович был в стадии активного «отмечания» праздников и бонусов, преподнесенных судьбой.

Я выдохнула облегченно.

— Сонь Аркадьевна, твое дело терпит, или срочно надо? — поинтересовался Даник.

— Какое дело? — не поняла я, а потом озарило. — Ждет, конечно. Спасибо, Данил Олегович.

— С наступившим! Не болей!

Телефон погас.

— Даник сказал, что все нормально.

— Ну, вот и славненько! — Тома потерла руки.

Подруга глупой не была, но некоторые вещи, пугавшие меня до коликов, она могла воспринимать вполне спокойно и даже с некоторой долей пофигизма. Может, она просто не могла предположить, что такие, как Тропинин, могут навредить, а некоторые вполне способны и судьбу поломать. Вера в правовое государство, гражданами которого мы являемся, у некоторых таки наличествует.

— Тебе бы чего жидкого похлебать. Начнем с чая с сахаром, — подруга хлопнула ладонями по коленям и пошла на кухню, из зала послышалась возня, строгая Тома не преминула заметить, что девочки слишком близко подползли к телевизору.

Я же попыталась сесть. Как на корабле в шторм меня мотало из стороны в сторону. Но умыться очень хотелось, от того зубы были стиснуты, попытка влезть в тапочки отринута, и я отправилась в свой вояж до ванной босиком. Мое пальто аккуратно весело на вешалке, сумка стояла на диванчике, из нее выглядывали краешки документов. Стеночка стала хорошим помощником, другом и соратником в моем путешествии. В памяти всплывали мои пятидневные походы в ванную. Такой странной болезни у меня еще никогда не было. А может это и не болезнь вовсе, а нервный срыв?

Теплая водичка взбодрила. Зубная паста со вкусом кокоса показалась чуть ли не съедобной. Душ был бы кстати, но я решила пока не рисковать. Теплый, безумно сладкий чай и бутерброд с маслом приятно утяжелили желудок.

— Моль бледная превращается в человека. А вот не надо было все простуды на ногах переносить. И успокоительное попить не помешает, — Тома уселась напротив. — Ну, так расскажешь, что там с Димкой-то приключилось?

Я поежилась, но подробно рассказала подруге все, что сохранилось в прожаренных температурой мозгах.

— Ощущение, что вернулись лихие девяностые.

— Мы с тобой, дорогая, были маловаты, чтоб по достоинству оценить размах тогдашнего бандитского разгула, — усмехнулась я.

— И что ты будешь делать? Даже не знаю, как бы я поступила в такой ситуации, — Тома начала складывать из салфетки причудливую фигурку, чтобы занять руки. — Вроде, все по чести. Димка сам захотел отдать квартиру тебе и дочке. А не этой лахудре. Это он из-за нее же ушел?

— Ну, скажем, не совсем из-за нее. Мы уже не сильно понимали друг друга. Он стал успокоение на стороне искать. А она мимо не прошла. А может другая. Я не интересовалась.

— Ты не простила? — грустно усмехнулась Тома, окинув меня странным взглядом.

— Нет… Я… Я могла многое понять и на многое закрыть глаза, но не на измену. Это предательство. Хотя он просил его понять. Но я, как бы это сказать, поняла, но не простила. Конечно же, после этого я стала самой плохой. Может, и поэтому еще он с Настей так редко общался, думал, что я дочку науськаю против него. Обиделся. Дурак. Прости, Господи! Не говорят так о покойных. А вообще, Том, я не знаю что делать.

— Квартиры в центре на дороге не валяются, дорогая.

— Да не в квартире дело. Приятно конечно пару лишних кусков за душой иметь. Но проблем с ней будет больше. Мне мать Димкину жалко чисто по-человечески. Страшно, знаешь ли, в таком возрасте оказаться на ее месте. Может, предложить этой Светлане мировую? — я водила краешком ложки по столу.

— Какую?

— Пусть вступят спокойно вдвоем, как наследницы по закону. Продадут. Димкиной матери квартиру купят, а эта пусть делает что хочет, денег ей более чем хватит. И я не буду выглядеть как какая-то «халявщица»: четыре года не общались, а тут на тебе.

— Он — отец Насти, — прошептала подруга, поглядывая за мою спину.

— Настена с голоду не умрет. У меня есть, что дочке оставить! — вскипела я.

— Тьфу, на тебя, Сонька, дура ты! А что будешь делать с этим? — Тома кивнула головой, явно намекая на фингал.

— Спускать такое не хочется, но если это будет одним из способов надавить на Свету, заявление не буду подавать. Да и сроки, как я понимаю, уже все вышли. Маргарита заявила, что это новый бойфрэнд жены Димы. Вряд ли Светка захочет, чтобы у него проблемы были.

— Мда… — нахмурилась подруга.

— Так! Может, я и душ переживу? — решила я сменить тему.

Теплый душ действительно поправил самочувствие, особенно настроение улучшили вымытые волосы. Голове стало легко. Дома стояла жуткая жара, и из недр шкафа была добыта чистая майка на бретельках с мишками-аппликациями. У Настены была точно такая же, поменьше размером, мы купили этот забавный набор «мама-дочка» в прошлый поход по магазином. Доча была жутко счастлива. Розовые майки с медвежатами в районе пупков стали нашей любимой домашней униформой.

Завидев меня в «мишках» дочура помчалась переодеваться, и скоро маленькое существо радостно кружилось по залу в своей розовой майке, с гордостью демонстрируя подруге, что она как мама. А существо постарше сидело на диване, исчерпав остатки сил, и наслаждалось чистотой, теплом и приятной тяжестью в желудке.