Радуга просится в дом - [38]

Врач Зарайский».

— Слышишь, мама! Советует тренироваться. Но я ведь уже тренируюсь. Начал сразу же, после Катиного письма. А что, мамочка, может, и правда?.. Как ты думаешь?.. Ты, конечно, повезешь меня в Углегорск? Ненадолго — пока буду лечиться. Ты слышишь, как пишет доктор: «Лечить тебя возьмусь…» Значит, вылечит. Значит, он может!

Зинаида Николаевна только качала головой и плакала. Она несколько раз перечитывала то место, где доктор обещал взяться за лечение. Выходит, есть люди, которые не склоняют головы перед этой страшной болезнью, которые верят в Сергея, в его счастье, а следовательно, и в ее счастье.

— Вылечат, Сережа. Конечно, вылечат. Медицина теперь развивается быстро, в разных городах есть разные доктора. Москва хоть и столица, а, вот видишь, тут такого доктора нет, а в Углегорске есть. Конечно, поедем в Углегорск. Только ты готовься, тренируйся, делай зарядку — все, как пишет доктор. И за учебу берись. С завтрашнего дня. Хочешь, я по зову ребят. Они ведь к тебе ходили, опять придут. Завтра же придут. Витька Колчин и Рита Найденова.

Зинаида Николаевна говорила с сыном так, словно он не большой уже парень, а подросток, тот самый паренек, который шесть лет назад заболел гриппом и затем получил осложнение, слег на годы. Это тогда, присев к постели и вымочив все платки слезами, Зинаида Николаевна рассказывала сыну о новых лекарствах, сильных докторах и о прогрессе в медицине. Тогда и она еще верила в чудо спасения сына. Но с тех пор прошли долгие шесть лет. Она слишком хорошо узнала болезнь сына, подчинилась року и теперь, несмотря на ободряющее письмо из Углегорска, не верила в возможность исцеления. Что-то тут не так, — твердило ей сердце. — Или доктор что-нибудь недопонял, или что-нибудь другое, но надежды по-прежнему у нее не было. На сердце было тяжело, бесприютно.

Зинаида Николаевна слушала восторженную речь Сергея, а сама боялась, как бы он не уловил тайные тревоги ее сердца. Как бы там ни было, а надежду разрушать нельзя. Катя бросила ему спасительный круг, и если отнять его, Сергей пойдет ко дну. Не переживет, не вынесет.

Надежду, как искру, надо раздувать.

7

Семья Златогоровых почти в полном составе перебралась на время в Углегорск. Баба Настя без устали хлопотала. Сергея она положила в горенке, на ничейной кровати. Там же, на диване, собрала постель Зинаиде Николаевне. Поскольку Майя и Катя, едва закончив занятия, бежали сюда же, дом бабы Насти превратился в улей, где не смолкал девичий звонкий гомон.

Сергей лежал у большого окна с видом на открытое поле. В старину степь углегорская подступала к Зеленому долу. Теперь же на месте каменных могил и курганов стояли дома. Высокие молодые тополя не заслоняли от глаз степной простор. Полулежа на горе подушек, Сергей жадно смотрел в снежную даль, спеленутую зыбким туманом, видел, как ветер-степнячок, словно бороной, приглаживал морозную дымку, укрывал поля белым одеялом. В иной час по степной дороге посеребренная инеем катилась машина. Сергей следил за ней взглядом, дорисовывал виденную картину. Если автомобиль был далеко, Сергей сравнивал его с головой бегущего оленя. В другой раз чудился парню всадник-печенег, гулявший по степи в глубокую старину и бывший тут безраздельным хозяином. То слышался ему лязг сабель Игорева полка, дравшегося здесь же, неподалеку от Зеленого дола.

— Мам, иди сюда. Степь!..

— Степь как степь, сынок.

— А помнишь, как в «Слове о полку Игореве»:

То не буря соколов несет

За поля широкие и долы,

То не стаи галочьи летят

К Дону на великие просторы.

Это ведь здесь князь Игорь дрался с половцами.

Зинаида Николаевна не знала, где дрался князь Игорь, зачем он дрался, чем кончилась его драка. И вообще она ничего не помнила о князе Игоре. Но сыну, разумеется, в этом не признавалась. Смотрела вместе с ним в окно, повторяла:

— Да, сынок, красиво. В Москве такого не увидишь.

— Москва-а… — задумчиво проговорил Сергей.

И вдруг заключил: — Не хотел бы туда возвращаться.

— Что ты, Сережа! Москва наш дом. Чем тебе там плохо?

— Люди там нехорошие.

— Откуда ты знаешь москвичей?

— Не о москвичах речь. Я о ваших знакомых.

— Сережа!..

— Брось, мама, их защищать! Все ваши друзья неискренние и злые.

— Не смей дурно говорить о наших друзьях! — повысила голос покрасневшая от неожиданной дерзости сына Зинаида Николаевна.

— И никакие они вам не друзья, — спокойно сказал Сергей. — Союзники по делу.

— Сергей!

— Не сердись, мама, я тебя люблю и не хочу обижать. Но я все думаю о нашей семье, об отце, который зарабатывает так много денег, собирает коллекции картин, хрусталя, скупил тысячи книг. Зачем они нам?

— Папе необходима личная библиотека. Он переводчик.

— Знаю, как он переводит. Наслышан от ваших же друзей. Знала бы ты, что они говорят, когда ты уходишь на кухню приготовлять им деликатесы.

Сергей, видя, как больно слушать матери его откровения, положил ей руку на плечо, сказал:

— Извини. Больше не буду. Ну?.. Посмотри, как степь сбрасывает с себя синюю шаль.

Со стороны города подул ветер, и висевшая над степью дымка заволновалась. Валы причудливых очертаний покатились, как морские волны.