Радуга под окнами - [35]
— Я не согласен! Я не согласен!
Но никто его не слушал. Все смотрели, затаив дыхание, как Флора снимала с себя венок царицы цветов и возлагала его на розу.
— Я не согласен! — закричал пион еще громче.
— Ах ты, глупый цветок, — сказала Флора, услышав крик пиона. — В наказание за свое самодовольство ты останешься таким же толстым и надутым, как сейчас, навсегда. И ни одна бабочка не прилетит к тебе с новостями, ни одна пчела не возьмет у тебя сладкого сока.
И с тех пор пион так и остался толстым и надутым…
Цветы, как известно, оберегают от намокания пыльцу, и для этого почти у каждого из них имеются специальные, иногда довольно хитроумные приспособления.
Если в дождливое время цветы белого сибирского пиона не накрыть, они быстро чернеют и загнивают.
Всем хороши эти цветы. Красивые и пахнут очень приятно. А вот дождя боятся. Если их высадить, то рядом с клумбами нужно ставить чуть ли не наблюдательный пункт — за дождевыми тучами следить…
Но можно обойтись и без этого — переделать цветы, вывести сорта, которые бы не боялись дождя, а радовались ему.
Пионы немного похожи на солдат.
Если они посажены группой на расстоянии метра один от другого, то к ним ни один сорняк не подступится. Они затемняют почву под собой своими листьями, на лету перехватывают солнечный свет и тепло, не пропуская их к земле. А в тень, как вы знаете, ни один сорняк и палкой не загонишь…
Вот что значат чувство локтя, взаимная выручка. Недаром же говорится, что одна головня и в печке не горит, а две и в поле курятся…
Память о родине
Не рвите на клумбах китайского сада
Торжественных роз: их солдату не надо.
И юного лотоса тонкие блюдца
Пусть в синих озерах у вас остаются.
Вы русскому сердцу сегодня поверьте
И ландыш рязанский пришлите в конверте.
П. Комаров
Недолог короткий солдатский привал. Казаки привязали заседланных коней под деревьями, чтобы не так они были заметны с воздуха, и расположились на отдых. На пеньке сидит пожилой казак. Он положил шашку на колени, облокотился на нее, курит и задумчиво смотрит вдаль.
— Откуда, земляк?
Казак поднимает голову и молча, недоверчиво смотрит на рослого пехотинца. А глаза у того светятся неподдельной радостью, губы улыбаются и лицо вроде бы знакомое…
— Из Мигулинской… — все еще нехотя отвечает казак, оторванный от раздумий.
— А я с Кукуевского хутора. Слыхал? Против Поповки живем, сразу же за Казанской станицей, малость повыше от вас…
— Да ну? Вот это встреча! — И казак обнимает земляка. — А как ты меня угадал?
— По табачку. Слышу — курит человек табачок с травой-донником. Да я запах донника за сто километров учую.
— Верно. Был недавно дома на побывке и привез самосаду. А в него для вкуса донника подмешал… Да ты закуривай, земляк, угощайся. Куда путь держишь?
Когда в Австралию, на свободные земли, хлынули переселенцы, среди них было много и англичан. Они прижились на новых привольных местах, начали обзаводиться хозяйством.
В австралийские порты стали приходить суда, набитые самыми различными грузами: тюками с тканями, бочками, сельскохозяйственными орудиями, мешками с семенами клевера, который в Австралии не давал семян, и ящиками с цветами примулами.
А их зачем везли в такую даль, в новую часть света? Как роль играли эти цветы в жизни переселенцев-англичан?
Такую же, как и всякие цветы. Но англичанам примулы, кроме того, напоминали об их далекой родине…
Примула — любимый цветок не только англичан. Все горцы в Швейцарии, Германии, Италии, найдя на кручах примулы, украшают ими свои хижины. А уезжая с родных гор, хранят засушенные примулы как память о покинутой родине и никогда не расстаются с ними на чужбине.
С примулой связана одна старинная легенда про юношу, стремившегося познать мир.
Юноша этот ходил из страны в страну, от моря к морю. Он побывал в царстве подземных духов, у властителей вод, пещер и гротов. Он перенял искусство подводных духов, вздымающих волны на море, разбивающих корабли, опускающих в седые бездонные пучины острова и целые материки. И однажды решил добраться до неба.
С помощью подземных духов отковал он золотой ключ, чтобы открыть двери на небо. И вот в одну из весенних ночей поднялся на высочайшую горную вершину, куда никто из людей не осмеливался взойти.
Далеко внизу стояли тучи. Они словно крышей отгородили мир, оставшийся у подножья горы. Ни одного звука не долетало снизу до вершины. Только звезды, совсем близкие, светили ему. И тут юноша заметил, что лучи звезд стали твердыми, как полированная сталь, и протянулись в небо сверкающим мостом. Юноша поставил ногу на эту мерцающую дорогу из лучей, потом встал второй ногой и пошел, словно по тонкой пружинящей доске.
— Не дрожи, — сказала ему одна звезда. — Если будешь бояться и дрожать — не дойдешь до цели…
— И не оборачивайся, — сказала вторая, — как только обернешься, обязательно испугаешься и ничего не достигнешь…
— И все забудь, — сказала третья звезда, светившая ему прямо в глаза.
Юноша молчал и твердыми шагами поднимался все выше и выше по звездным лучам. Он не боялся, не дрожал, не оборачивался и думал только о том, что его ждет впереди…
И вот он уперся головой в небо. Протянул вперед руку с волшебным золотым ключом, но небо не открылось. Тогда он посмотрел на звезду, сверкавшую перед ним. И звезда сказала:
