Радуга для друга - [36]

Дрались мы недолго, хозяин у Дэнди оказался намного умнее своего бойца. Оттащил его от меня и давай его ругать. Я обалдел, когда услышал оправдания. Представляете стаффорд говорит:

— Да он первым начал, оскорбил меня. Я… да я его…

Думаю, вот лгун. Я начал первым? Да вы любую книгу о собаках откройте и там непременно прочитаете, что лабрадор первым никогда ни на какую собаку не нападёт. Не заводите вы этих повёрнутых стаффордов. От них одни проблемы. Им дай волю, они будут драться даже с болонками. Эти негодяи стаффорды даже не смотрят на то, что другая собака слабее, меньше, добрее — рвут всех подряд. Ну, что это такое? Разве это правильно? А люди такие наивные — думают, что эти собаки агрессивны только по отношению к другим животным. Ни фига. Я ещё в школе слышал, как наши инструкторы говорили, что стаффорд — это собака, которая может внезапно напасть даже на своего хозяина. Да оно и понятно: ему же постоянно с кем-то нужно драться. Вот он терпит, терпит, терпит, а потом бросается на человека. А тем более, если человек ведёт себя, как животное — бьёт собаку, издевается над ней, оскорбляет, пинает. Вот стаффорд в один прекрасный момент и думает: это не человек, а животное. Хвать его за руку или за ногу, а остановиться уже не может. И вот тогда происходит трагедия.

Нет, лучше не заводите себе таких собак. Прислушайтесь к моему мнению. Я знаю, что говорю. Мы тоже не любим, когда над нами издеваются, но на человека не бросаемся. Лабрадор будет терпеть, даже может зарычать, гавкнуть, зубы показать, но никогда не бросится на человека.

Дома мне всю морд… всё лицо измазали в зелёнку, на нос наклеили лейкопластырь. Правда, я недолго терпел все эти декорации, слизнул эту противную заплатку и плюнул на пол. Бабушка сначала возмущалась, хотела снова обклеить меня, но, убедившись, что крови нет, передумала.

Что за жизнь? Кажется, всё наладилось. Кража позади, болезнь отступила, лапы, голова целы. Ан, нет, хулиган встретился. Как-то всё получается неожиданно, не знаешь, откуда камень прилетит. Ну, вот кто мог подумать, что я сегодня подерусь? Ну, ёлы-палы. Санька в больнице, а у меня тут бои без правил. Даже стыдно как-то. Вернётся мой Шурик из больницы, что я ему скажу? Надо же такому случиться.

Сначала думал, не буду рассказывать, но всё же решился. Надавали мне каких-то пилюль, уснул я. И приснился мне сон. Сон, конечно, странный, но смешной. Хотя я и сам не знаю: то ли смешной, то ли грустный. Ну, да ладно, судить вам.

В общем, случилась на земле какая-то революция или переворот, не знаю. Но вдруг собаки захватили власть на земле. Сразу во всех странах. В России президентом стал лабрадор, в Америке — португальская водная собака, в Перу — какой-то безобразно лысый пёс, в Бразилии — боксёр. В общем, везде правят собаки. Всех буйных людей посадили на цепь, мирным и добрым — разрешили жить в квартирах, но под присмотром хозяев-собак. Люди сначала возмущались, ругались, не выполняли команды хозяев, но очень быстро смирились со своим положением, потому что непокорным отказали в еде. А что поделаешь, голод — не тётка. Нет, сон, конечно, очень прикольный. Особенно мне понравилось, как лабрадор-президент отдаёт команды собакам-генералам, министрам, чиновникам:

— Что-то вы, товарищ, бультерьер, располнели.

— Похудею, товарищ президент, — отвечает толстая собака.

— Физической подготовкой не занимаетесь? — с сарказмом спрашивает лабрадор.

— Да, товарищ президент, немного обленился.

— Не дело — не дело, — говорит президент. — Через неделю проверю. Приведите себя в форму.

— Есть! — Отвечает бультерьер.

— Ну, а вы, товарищ министр, — обращается президент к важному догу, — чего такой дорогой ошейник на себя нацепили?

— Подарок, товарищ президент! — Отвечает дог. — Хозяин подарил…

— Какой ещё хозяин? — удивляется лабрадор.

— Бывший, товарищ президент!

— Если хозяин бывший, то почему ошейник настоящий? — спрашивает президент. — Снимите и не позорьте свою породу.

— Есть! — отвечает дог и, сорвав ошейник, швыряет его в сторону, но всё равно косит на него глазом.

— Представьтесь, — предлагает лабрадор громадному волкодаву.

— Директор ССБ!

— Это ещё что такое? — вздёргивает брови президент.

— Служба собачьей безопасности, — громко отвечает волкодав.

— А зачем нам такая служба? Разве мы, собаки, не можем сами обеспечить себе безопасность?

— Никак нет, товарищ лабрадор, — отвечает волкодав.

— Нужно подумать, — говорит президент и добавляет: — нужно со всем этим разобраться.

В уголочке стоит маленький щуплый пуделёк.

— А ты кто такой? — Спрашивает президент. — Ты у нас за что отвечаешь?

— Я, извините, министр культуры, — робко докладывает пудель.

— А чего такой маленький? — удивляется президент и обращается к премьеру, вальяжному далматинцу: — Что это у нас за министр культуры? Не могли подобрать другого?

— Извините, — отвечает премьер, — дело в том, что на культуру выделяется очень мало средств, если назначить министром большую собаку, она же с голоду помрёт…

— Кто? — Удивился лабрадор. — Собака или культура?

Ответа я так и не услышал. Что-то стукнуло за дверью, я проснулся. И ещё долго-долго не мог уснуть. Всё думал: приснится же такое. Наверное, всё-таки любая собака мечтает побыть хоть немного человеком.