Радуга 1 - [6]

Дальнейшее разбирательство прошло очень быстро. Машину Саши загрузили на грузовичек, менты юркнули в «Жигули» и умчались на промысел, Олег сотоварищи разошлись по своим транспортам и тоже уехали. На слякотной дороге остались стоять блондинка и ее папик: они чего-то вовремя не подсуетились по поводу вывоза раненного «Фольксвагена». Но совсем скоро свидетелем былой аварии остался стоять лишь вяз, которому было абсолютно наплевать на людские страсти-мордасти.

3. Саша Матросова. Трудности юридического перевода

Переход от активного бытия к бессознательности прошел для Саши совсем незаметно. Вот она, вцепившись в руль, отчаянно борется с неприятными маневрами своей машины, а вот уже видит спокойное лицо незнакомого парня, причем знает, что он — Шварц — и никто другой, а тут, встречайте, «белая палата, крашеная дверь».

Она открыла глаза и поняла, что не дома. Во всяком случае у нее дома не было столь изобильного казенного цвета на стенах, да и предшествующим вечером она не нажиралась до беспамятства алкоголем, потому что не напивалась никогда.

Догадка о своем местонахождении пришла одномоментно с идентификацией неистребимого больничного запаха. Она потрогала лоб и обнаружила на голове бинтовую повязку. Не модно, но практично. Где-то кто-то разговаривал, на улице гавкала собака, но в помещении, где она сейчас находилась, не было никого. Во всяком случае, ни одной живой души.

Саша пошевелила пальцами на ногах. Все в порядке, ноги чувствуются, к тому же никаких идентификационных бирок не ощущается. Значит, точно — жива, вот только почему-то не совсем здорова.

Вошла женщина в белом халате и такой же шапочке.

Это не научно-исследовательский институт, — сказала Саша и удивилась своему голосу, нисколько не изменившемуся.

— Что? — вопросила женщина.

— Да нет, это я так просто, голос пробовала, — ответила Саша. — Вы ведь медсестра?

— Я ваш врач, — произнесла та. — Позвольте я вас осмотрю.

Пока длился осмотр с проверкой пульса, замером давления, требованием следить за кончиком молотка, объявившегося в руках врача, Саша пыталась вспомнить, что же такое приключилось, раз она удостоена такого внимания.

— Я попала в аварию, — сказала она, скорее, самой себе.

Врач строго взглянула на нее, но ничего не произнесла.

— Мне нужен телефон, он у меня был в сумочке, — стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, проговорила Саша. — Мне надо предупредить родителей и дочку Машеньку. Они там, наверно, волнуются.

— Не переживайте, Александра Александровна, все обо всем уже знают. Все, насколько это возможно, уже улажено. Сегодня вы поспите в этой палате, завтра, если ничего не произойдет, мы вас переведем в общую. Недельку придется полежать у нас, потом поедете с Богом домой. Ну, три дня — это точно, на меньший срок даже не рассчитывайте. Завтра мы дадим вам телефон, позвоните всем, кому считаете нужным. А пока нужно поспать, не то голова будет болеть. Вы меня хорошо поняли?

Саша еле заметно кивнула головой и поняла, что действительно очень сильно хочет спать. Как врач вышла, она уже не помнила.

На следующий день ее действительно перевели в другую палату, где помимо ее стояли еще три кровати с женщинами. Если бы это были кровати с мужчинами, то-то она бы удивилась!

Сразу же начались посещения. Приехали взволнованные мама с отцом, рассказали, что с Машей все в порядке. Потом примчался секретарь с работы, предложив перевести ее с этой больницы, расположенной в Авиагородке близ маленькой гостиницы с громким названием «Аэропорт Пулково» в ведомственную клинику. Саша отказалась, боясь, что в другой лечебнице ее могут задержать более, чем на три дня. Хотелось поскорее добраться до дому, увидеть родную улыбчивую физиономию дочки.

На следующий день с пакетом апельсинов приехал Олег Евгеньевич, тот самый спаситель, чья помощь была просто бесценна. Он приехал не один, а с женой Татьяной, улыбчивой миниатюрной блондинкой с добрыми, как у сестер милосердия в старых советских фильмах, глазами.

Машина Саши сейчас располагалась где-то в мастерских на Якорной улице, дожидаясь своей экспертизы. Девушка, врезавшаяся в нее, как оказалось известно сразу же на месте, прав на управление никаких не имела, зато имела влиятельного покровителя (уж кто бы сомневался). Так что Саше придется побороться за свою правду. Но в этом ей может помочь представитель в суде, вполне адекватный и вменяемый юрист Владимир Евгеньевич. Так что, слава Богу, все остались живы.

Уже собираясь уходить, Олег задал вопрос, который, надо думать, мучил его уже давно:

— Саша, откуда ты знаешь, что… — тут он слегка замялся, — что некоторые люди называют меня Шварцем? Это ведь не моя фамилия. Или ты тоже заканчивала наш институт, я имею в виду ЛИВТ?

Та в ответ только пожала плечами:

— Честно говоря, я не помню. Да и ЛИВТ я не заканчивала, училась в свое время в ЛИСТе. Но я обязательно должна вспомнить. Я сообщу, обязательно сообщу. Что-то в беспамятстве видела: то ли сон, то ли бред. Бывают иногда озарения, в книгах об этом пишут.

Олег кивнул головой и произнес:

— Да, вот еще. Не знаю, как ты воспримешь мои слова, но эта твоя авария была не совсем случайной. Точнее — совсем неслучайной. У тебя есть враги и, судя по всему, они настроены весьма решительно. Что делать обычно в таких случаях — я тебе не буду говорить, сама, наверно, знаешь. Просто, надо очень беречься.