Радостные вести Комментарий на Послание ап. Павла к Галатам - [28]

«Рукою посредника»

Закон был передан людям на Синае «рукою посредника». Кто был этим Посредником? Ответ может быть лишь один: «Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). «Но посредник при одном не бывает, а Бог один». Бог и Иисус Христос есть одно целое. Иисус Христос — и Бог, и человек. В посредничестве между Богом и человеком Иисус Христос представляет Бога перед людьми и человека перед Богом. «Бог во Христе примирил с Собою мир» (2 Кор. 5:19). Нет и не может быть иного посредника между Богом и человеком. «Нет ни в ком ином спасения; ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:11, 12).

Посредническое служение Христа

Человек отошел от Бога и взбунтовался против Него. «Все мы блуждали, как овцы» (Ис. 53:6). Наши беззакония отделили нас от Него (см. Ис. 59:1, 2). «Плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут» (Рим. 8:7). Христос пришел, чтобы устранить вражду против Бога и примирить нас с Ним; ибо Он — наш мир (см. Еф. 2:14–16). «Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных» (1 Петр. 3:18). Через Него мы обрели доступ к Богу (см. Рим. 5:1, 2; Еф. 2:18). В Нем разум плотский, разум мятежный устраняется, вместо же него дается разум Духа, «чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу» (Рим. 8:4). Работа Христа состоит в том, чтобы спасать утраченное, восстанавливать сломленное, воссоединять разъединенное. Его имя означает «с нами Бог». С Ним, пребывающим в нас, мы делаемся «причастниками Божеского естества» (2 Петр. 1:4).

«Посредническое» служение Христа не ограничивается ни временем, ни масштабом. Быть посредником — это больше, нежели быть заступником. Христос был посредником еще до того, как грех вошел в мир, и будет посредником, когда грех исчезнет из вселенной, а с ним уйдет и нужда в прощении. «Все Им стоит». Он есть печать сущности Отца. Он — жизнь. Лишь в Нем и через Него жизнь Божья проистекает на все творение. В таком случае Он — средство, посредник, путь, которым свет жизни проникает во вселенную. Он не стал посредником после грехопадения человека, но был им от вечности. Никто — ни человек, ни тварь — не приходит к Богу иначе, чем посредством Христа. Ни один ангел не может устоять в присутствии Божьем, кроме как во Христе. Появление в мире греха не потребовало возникновения новой силы или приведения в действие нового, так сказать, механизма. Сила, сотворившая все сущее, лишь продолжала в бесконечном милосердии Божьем работать ради восстановления того, что было утрачено. Во Христе все сущее сотворено; и поэтому в Нем мы имеем искупление через Его Кровь (см. Кол. 1:14–17). Сила, пронизывающая и поддерживающая всю вселенную, — это та же сила, которая спасает нас. «А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем, тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века. Аминь» (Еф. 3:20, 21).

21 Итак, закон противен обетованиям Божиим? Никак! Ибо, если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона; но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа.

«Итак, закон противен обетованиям Божиим? Никак!»

Будь это так, он не был бы в руках Посредника Христа, ибо в Нем все обетования Божий (2 Кор. 1:20). Мы находим закон и обетование соединенными во Христе. То, что закон не был и не является противником обетовании Божьих, мы можем заключить из того, что Бог дал как обетование, так и закон. Мы узнаем также, что данный человеку закон не ввел ничего нового в «завет», поскольку, как только тот был утвержден, и добавления, и изъятия из него стали невозможными. Но закон не бесполезен, иначе Бог не давал бы его. Никто не может сказать, что не важно, соблюдаем мы закон или нет, поскольку это повеления Божьи. Но тем не менее он не противоречит обетованию и не вносит в него нового элемента. Почему? Да просто потому, что закон присутствует в обетовании. В числе обетовании Духа есть и следующее: «Вложу законы Мои в мысли их и напишу их на сердцах их» (Евр. 8:10). Именно это и сделал Бог для Авраама, дав ему завет обрезания (см. Рим. 4:11; 2:25–29; Флп. 3:3).

Закон усиливает обетование

Закон есть праведность, потому что Бог говорит: «Послушайте Меня, знающие правду, народ, у которого в сердце закон Мой!» (Ис. 51:7). Тогда праведность, которой требует закон, есть единственная праведность, способная наследовать землю обетованную. Она достигается не делами закона, но верою. Праведность закона достигается не попытками человека исполнить закон, но по вере (см. Рим. 9:30–32). Поэтому чем больше та праведность, которой требует закон, тем величественнее обетование Божье. Ведь Он обещал дать его всем, кто уверует. Да. Он поклялся в этом. Когда закон был провозглашен с Синая «из среды огня, облака и мрака, громогласно» (Втор. 5:22), при звуках трубы Божьей и сотрясении земли от присутствия Господа и Его ангелов святых, были явлены непостижимое величие и величественность закона. Для всякого, кто помнил клятву Божью Аврааму, это было откровением непостижимой величественности обетования Божьего, поскольку Он поклялся отдать всю праведность, которой требует закон, тому, кто уверует в Него. Громкий голос, которым был провозглашен закон, был тем громким голосом, который с горных вершин провозглашает радостные вести о спасающей милости Божьей (см. Ис. 40:9). Божьи предписания — это обетования, и они непременно должны быть таковыми, поскольку Он знает, что в нас силы нет! Все, чего Бог требует, Он дает. Когда Он говорит: «Не сотвори», — мы можем воспринимать это повеление как заверение, что, если мы поверим Ему, Он сохранит нас от того греха, против которого предостерегает.