Радость нашего дома. Таганок - [20]

Научи нас, дорогая школа,

И читать, и писать,

И картинки рисовать.

Под воротами показывается Фагима. Мы замолкаем. А кто это там на заборе? Ну конечно, Марат! Фагима подбегает к нам.

— Кое-кто уже ласпевает песни, — говорит она. Марат свистит в свисток и машет нам рукой, чтобы мы выходили на улицу. Оксана плотно закрывает дверь дома, а то сейчас же в дом заберутся цыплята и рассядутся на окнах.

— Идем? — спрашивает Фагима.

— Куда?

Марат опять свистит и кричит нам:

— Идем скорей!

— Куда?

— Эх, вы! — говорит Марат. — Ничего на знаете! Вчера, пока мы с вами ходили в лес, одна тетя записывала всех, кто пойдет в этом году учиться. Пойдемте скорей записываться!

Спасибо Марату, что сказал. Вчера мы и правда пошли в лес. Совсем ненадолго пошли. И пропустили такое важное дело.

— Пойдемте же скорей! Пойдемте сейчас! — торопит Оксана.

Вчетвером мы выходим на улицу. Нас догоняют Фа рит с Заманом.

Заман показывает маленький карандаш, длиной с пальчик.

— У меня тоже есть карандаш! — говорит он. — А наш кот сегодня чуть не поймал перепелку. Перепелка улетела. Хороший…

— Кто, кот?

— Карандаш.

Заман, по-моему, многовато разговаривает. Мама мне часто замечает: «Ты любишь много говорить!» А что я против Замана, хоть он и совсем маленький!

Мы пошли по той стороне улицы, где живет Рушан. Он теперь никогда не бросается камнями. Недавно, когда шел дождь, наш теленок залез на просяное поле. Мы с Оксаной бегали, бегали, никак не могли выгнать теленка. Тогда прибежал Рушан и выгнал его. Рушан очень быстро бегает!

Вот он, Рушан, сидит сейчас на воротах и поет. Он все-таки занятный, этот Рушан. Любит забираться куда-нибудь высоко — то на столб, то на крышу — и там песни поет. Никак не поймешь, о чем он поет.

— Пойдем, Рушан, в школу, — говорит Марат.

— В сентябре пойду, — отвечает Рушан. — Вчера была тетя, она сказала — учиться начнут в сентябре.

— А мы были в лесу и не видели эту тетю, — говорит Фагима.

Марат сердито смотрит на нее.

— Ты не очень много разговаривай в школе, — го ворит он Фагиме. Все-таки помни, что ты картавишь.

Фагима не обижается, только кивает своей рыжей кудрявой головой:

— Ладно…

Мы дошли до школы, у двери остановились. Никто не хочет войти первым. Фагима взялась за ручку, но Марат остановил ее. Пока мы стоим, поглядывая по сторонам, из школьного сада показывается Заман. В руке у него большой красный цветок. Мы и не заметили, когда он забрался в школьный сад.

— Там много цветов, идемте собирать цветы! — говорит Заман. — И я там карандаш потерял.

Фарит сердится и начинает ругать Замана:

— Разве можно рвать цветы в школьном саду! И правда, ничего-то не понимает этот Заман! Из сада выходит тетя:

— Кто из вас тут цветы рвал?

— Это не я, — говорит Заман и прячется за спину Фа-рита.

Тетя смеется. Если смеется, значит, не сердится.

— В этом саду можно играть, но цветы рвать нельзя, — говорит она и гладит Замана по голове. — Идите играйте.

— Мы пришли не играть, а по делу, — заявляет Марат.

— По какому же делу вы пришли?

— Мы плишли учиться, — говорит Фагима. Но Марат тянет ее за рукав:

— Нет, пока не учиться, а записаться.

Тетя ведет нас в школу. Мы входим в большую комнату. Там стоят парты.

— Садитесь, дети, — говорит тетя и достает большую тетрадь.

Заман не может сидеть спокойно — он все время вертится и наконец громко заявляет:

— Тетя, мы вчера ходили в лес.

— А-а! Кто же ходил?

— Мы! — бойко отвечает Заман.

Ну что за мальчик! И ведь говорит неправду: он с нами вчера в лес не ходил.

— Ну, кого первого записывать? — спрашивает учительница.

Сначала мы все молчим, потом тетя учительница спрашивает у всех по очереди, кому сколько лет.

Когда очередь доходит до Замана, он протягивает учительнице тот большой красный цветок, который сорвал в саду:

— Нате, тетя. Мне четыре года.

Учительница смеется, берет цветок, гладит Замана по голове и говорит:

— Тебе еще рано учиться. И тебе, Фагима, рано. А вы все приходите первого сентября. Меня зовут Рауза-апай.

Рауза-апай проводила нас до крыльца, и мы побежали домой.

Около дома остановились.

— Рауза-апай хорошая? — спросила меня Оксана.

— Конечно, хорошая. Она же будет нас учить читать и писать.

— Через четырнадцать дней — сентябрь, хорошенько запомните это, сказал нам Марат.

С этого дня нас начали готовить в школу. Папа купил нам карандаши, краски, а мама сшила мне и Оксане новую одежду и красивые сумочки для книг. Мы теперь каждый день ходим к школе, даже в сад заходим.

А в школьном саду растет много разных деревьев и кустов, и каких только цветов нет на клумбах.

ДОБРЫЕ ВЕСТИ

Однажды вечером мы сидим вчетвером и пьем чай. Оксана спорит со мной о том, сколько дней осталось до первого сентября. Я говорю: «Семь дней». Она говорит; «Восемь». Я говорю: «Нет, семь!» Она говорит: «Нет, восемь!» Папа с мамой молча смотрят на нас и улыбаются.

Сестра моя вдруг обнимает папу.

— Тогда пусть папа самую-самую правду скажет, — просит она.

Папа медленно гладит свой ус и говорит:

— По-моему, самая правда — это семь дней и восемь ночей.

Я считаю по пальцам дни и ночи. Но почему-то у меня не получается пи семь, ни восемь. Ну что же, пусть так, ночей можно и не считать. Ночью ведь люди спят.