Радость и грусть бытия - [32]

Трудно жить без мечты человеку

В глухомани провинций зимой.

Ах, мечта, ты, мечта зоревая,

До чего ты меня довела:

Мне не мил вид родимого края,

Где всю радость метель замела.

Всё, что летом мне душу латало,

Отцвело, облетело, ушло;

Где по тропкам ходила-летала,

Там сугробов теперь намело…

Мне зимой цвет иных снится радуг,

Стран сигналят иных маяки,

Где я камешку каждому рада,

Где и беды, мне мнится, легки.

Там зимою цветут маргаритки.

Там желтó в январе от мимоз.

Там живут в виноградах улитки.

И над морем парит альбатрос.

Там в порту стаи чаек пасутся,

Облепив параллели перил.

Там, отринув земное паскудство,

Каждый чайкой бы в небе парил.

Там весёлую песенку пели

Волны мне на морском берегу;

Здесь унылые воют метели, –

Я ту песню забыть не могу.

Там другие отрáды. И гóре,

Мнится мне, не такое, как здесь.

Потому что там дочка и море, –

В общем, всё там для счастия есть.

Там кустарник в цвету. И ракушки.

Черепиц рыжих крыш чешуя.

Люди счастливы там и зверушки.

И как счáстлива там была я!..

Мне чуть-чуть бы везенья и денег, –

Улетела б в обитель мечты.

Ах, вы тени, волшебные тени

Счастья прошлого и красоты…

16 декабря 2007 г.

Мелкие радости жизни

Щебечет ли ласточка утренней ранней порою,

Воркует ли горлица в синей вечерней тиши,

Садится ли солнце за млечной воздушной горою,

Всё – радость для сирой усталой души.

Звенит колокольчиком зимним хрустальная льдинка,

Хрустит под ногой аппетитно алмазный снежок,

Иль в памяти снежной всплывает с грибами корзинка

Иль весь в одуванчиках жёлтых весенний лужок, –

Всё мило так сердцу, всё трогает сирую душу,

И в ней поднимается тёплой волною любовь.

Как в бурю корабль, наконец-то завидевши сушу,

Бежит по волнáм радость жить вновь и вновь.

20 декабря 2007 г.

Тоска по раю

Другая жизнь. Другие берега.

Экзотика и рай земли французской.

Мне Франция мечтой лишь дорогá, –

Нам рай не рай с тоскою нашей русской.

Откуда в нас звериная тоска, –

Ни объяснить, ни выплакать слезами.

В каких морях мне душу полоскать?

В каком её озолотить Сезаме?[161]

Тоска моя от северных равнин

И от снегов, расстеленных коврами:

Бесстрастною холóдностью они

Напомнят об изгнании из рая.

И теплится едва огонь мечты:

Ведь на земле не существует крáя

Гармонии, душевной чистоты.–

Мы ищем, но не обретаем рая…

23 декабря 2007 г.

Светает

В трубе вытяжнóй – голос ветра.

Рассвет, серый сумрак, тягуч.

Цвет неба – остывшего пепла, –

Уныл и тяжёл из-за туч.

Неясно декабрьское утро.

Белеет заснеженный путь.

С кустов осыпается пудра.

Вдали – мрачноватая муть.

Живу, обделённая цветом.

Часов равнодушный тик-так.

Читаю японских поэтов.

Фамилий не вспомню никак.

Все эти Котáро, Харýки,[162]

Без имени и без лицá,

Они для меня – просто звуки,

А образы просят резца.

Но я их читаю и вижу

Миры, что сокрыты от глаз.

И речь тех японцев мне ближе,

Чем та, что привычна для нас.

В ней чистая глубь созерцанья,

И грусть в ней, но, нет, не надрыв…

Рассвета светлее мерцанье.

Из тьмы проступает обрыв.

И вот уж полоской багряной

Зажёгся вдали небосвод.

Мгновенье – и солнце проглянет

Над льдами-оковами вод.

23 декабря 2007 г.

На острове мимоз в январе

После бед, катастроф, после гроз

Как приятно с душой истощённой

Оказаться на острове грёз,

Злой судьбою на время прощённой.

Этот остров надежд – Олерóн

Тридевятого славного царства,

Весь в мимозах, как в золоте, он,

Как награда за жизни мытáрства.

Я иду, жажды жизни взалкáв,

Веря в счастье своё и не веря.

Нет на свете милей уголка,

Будто в рай приоткрылись мне двери.

Я вхожу так, как входят лишь в рай, –

Не почуяв земли под ногами.

Здравствуй, радость – мимозовый край,

Тихий свет в моей жизненной драме.

На листке календарном январь,

И на родине снег с гололёдом.

Жарь, мороз, не боюсь тебя, жарь! –

Я на острове грёз с его мёдом…

8 марта 2008 г.

На пороге

То же чувство обмана и боль.

Та же изгнанность Евы из рая.

Сценаристом предписана роль, –

Как могу, эту роль я играю.

Сколько ярких, нетленных ролей

До меня было сыграно в мире:

Принцев, нищих, принцесс, королей,

Сколько песен звучало на лире.

Сколько жанров, комедий и драм,

Здесь игралось от века до века.

И ролей – от изысканных дам

До подобья, пардон, человека.

Этот конкурс на лучшую роль

Разве кто-то выигрывал прежде? –

Ведь финал – это мýка и боль,

А призы – лишь фантомы надежды.

Роль почти я сыграла свою:

Вам осталось всплакнуть в эпилоге.

Не спешите на выход: пока я стою

У подмостков судьбы – на пороге…

27 декабря 2007 г.

Позднее утро 2 января 2008 г.

Жизнь своё продолжает теченье,

Хоть замёрзли все реки-пруды.

Воробьи долбят с писком печенье.

Пёс ест снег вместо талой воды.

И растерянно грач водит клювом,

Как в сутане, контрастен в снегу,

Изменивший инстинкту и югу,

Крошке рад теперь, как пирогу.

Серо-синие длинные тени

От деревьев на белом бегут.

День сияет, как будто весенний,

Только в шапках и шубах идут

Вдоль реки замороженной люди.

Новогодние стихли шумы.

В Новый год всё по-новому будет, –

Как всегда, обольщаемся мы.

Все, как следует, «наотмечались»,

Фейерверк громыхал до зари.

Пусть уходят все беды-печали, –

Поздравляя, друзьям говорим.

И благие щедры пожеланья, –

Мы, как золото, их раздаём, –

И звучат они, как заклинанья,

И, как дети, вновь чуда мы ждём…

Утро 2 января 2008 г.

Вечер после праздника