И Рая Ривкина, та, с которой они вместе учились, тоненькая, огненно-рыжая, с облаком волос над головой… Она стояла рядом с его женой… Он удивился – неужели она тоже умерла? Он этого не знал… Но на том берегу находились те, неживые… Обе они махали ему руками, разжав ладошки, пальцы, воздев руки над головой… Как же я переправлюсь к ним?.. – подумал он. – Вот незадача… – В том, что ему следует пересечь водную гладь, у него не возникало сомнений. И, оглядевшись, он заметил приставшую к берегу лодку. В ней, придерживая весла, готовый погрузить их в розоватую, блескучую воду, сидел на скамеечке старик, с бородой, в таком же, как те, на том берегу, хитоне… Алексей догадался: это Харон… Водогребщик… На корме лодки находилась низенькая полукруглая скамеечка… Для него… Больше на этом берегу никого не было… Это не Волга, это Стикс… – думал он. – Харон приплыл за мной… Мы будем там все вместе… Ему сделалось весело, радостно на душе. На другом берегу ждали его родные, друзья, товарищи, здесь же не осталось никого… Кроме Нади, Надюши, Надежды… – Он улыбнулся и перешагнул борт приплывшей за ним лодки… 9. Когда наутро нашли его мертвым, на лице у него было выражение не отрешенности, не искаженности болью, а – как ни удивительно – радости, счастья, о чем говорила его улыбка, приподнятые вверх уголки губ… Веки его были сомкнуты. Могло показаться, он дышит, грезит, видя какой-то блаженный сон… Врачи, привыкнув к смертям, всматривались в Алексея, пытаясь разгадать странное выражение его лица. |
