Radiohead. Present Tense. История группы в хрониках культовых медиа - [11]

Creep оказалась неожиданностью для американцев, потому что ее послание было совершенно неотфильтрованным. Именно такого мы ждем от современных рок-героев, от Курта и Кортни до Тори Эймос. Это, конечно, не значит, что The Bends не принесет группе успеха. Но путь к нему будет трудным.

Глава 2 Мировой класс: как Radiohead подарила нам The Bends

Уиндем Уоллес, The Quietus, 3 марта 2015 года

Видите того парня с лохматым хвостиком, выбивающимся из-под греческой рыбацкой шляпы, в джинсах, разорванных на коленях, и сером непромокаемом плаще до пят, спасенном из полузабытого платяного шкафа благотворительного магазина? Это я, музыкальный редактор журнала The Third Degree Эксетерского университета, бывший ученик частной школы, получивший дорогостоящее образование и отчаянно ищущий, куда бы приткнуться так, чтобы не пришлось идти в армию, как отцу, или работать в городе, как планируют многие окружающие.

А видите другого парня, который сидит со мной за тем же шатким кофейным столиком и оглядывает кофейню Студенческой гильдии из-под дикой гривы осветленных волос, отчаянно пытаясь встать и уйти?

Это Том Йорк, который слишком хорошо воспитан, чтобы уходить без повода. Он уже живет той жизнью, о которой мечтаю я, в этом я уверен, но он не очень-то счастлив.

В этом виноват не я: первый альбом его группы задержали на две недели. Менеджеры лейбла забыли провести переговоры с магазинами о закупке новых релизов. И его недовольство кажется вполне оправданным.

Май 1992 года, до выпуска альбома The Bends осталось чуть меньше трех лет. Миньон The Drill застрял на складах EMI. Это дебютный релиз группы, хотя они вместе аж с 1985-го. Тогда они собрались под довольно бесперспективным названием On A Friday, на территории старинной Абингдонской школы близ Оксфорда, где Йорк и его товарищи жили и учились. Сам я учился в трех с половиной милях вниз по дороге, в еще более пафосном заведении – по крайней мере, именно так, с определенным высокомерием, высказывались его сотрудники и ученики, – но об этом мы не говорили. На самом деле мы вообще мало о чем говорили: я его едва знаю.

Йорк уже покинул Эксетерский университет и вернулся в Оксфорд. Мне же осталось учиться еще год. Тем не менее у нас есть пара общих друзей. Одного из них зовут Пол; его волосы струятся по спине до самого пояса, и он устраивает концерты для студентов, не забывая всякий раз вписывать меня в список гостей. Позже он будет учить детей с особенными потребностями, а склонность к экстриму удовлетворять, катаясь на старом мотоцикле. Другой – Шек, парень с дредами, лидер технологичного дуэта Flicker Noise. Он сделает карьеру музыканта и диджея – под разными именами, в том числе Lunatic Calm и Elite Force. Но сначала они с Йорком выступят в Headless Chickens, инди-панковом коллективе, где Том играл и пел бэк-вокал. Вы можете услышать Йорка на единственной записанной ими песне, I Don’t Want to Go to Woodstock, которая вышла на семидюймовой пластинке местного лейбла Hometown Atrocities. Вместе с ними в релизе поучаствовали еще две группы с ужасными названиями, Jackson Penis и Beaver Patrol, а также несколько более прозаичная Mad At The Sun. Если вам действительно интересно, сейчас копию этого сингла можно купить примерно за 75 фунтов.

Я пытаюсь успокоить Тома, сообщив, что написал на него хвалебную рецензию, – словно ему обязательно должно быть интересно, что я думаю. Я описал его как «бурное начало карьеры, шумная гитарная работа, похожая на Catherine Wheel», но не сообщил ему, что «Синглом месяца» назвал сразу две композиции: Breathing Fear (Kitchens Of Distinction) и The Drowners (Suede). Тем не менее я с нетерпением жду выступления группы, и особенно мне интересно, сможет ли он повторить свой пятнадцатисекундный вопль в конце Prove Yourself, главного трека, хотя об этом я вслух и не сказал. На самом деле я слишком нервничаю: Йорк – это первый знакомый мне музыкант, группа которого подписала контракт с лейблом.

Будучи музыкальным критиком, я, конечно, встречался и с другими музыкантами, но они к моменту нашего знакомства уже были подписаны на лейбл. Йорк же работал диджеем в нашем университетском клубе, «Лемон-Гроув», вплоть до прошлого лета, и Пол считает, что он, пожалуй, был лучшим из всех, с кем ему довелось работать. Йорк развлекал меня и друзей пятничными вечерами, пока мы напивались коктейлями «Укус змеи со смородиной» до тех пор, пока наши конечности не расслаблялись достаточно, чтобы потянуть нас на танцпол. Иногда я делал заявки – The Stone Roses, KLF, может быть, Happy Mondays, – и мне куда больше нравились инди-плейлисты Йорка, чем клубная музыка субботних вечеров, когда работал Феликс Бакстон, позже игравший в Basement Jaxx. В ту пору студенты Эксетера, которых не взяли ни в Оксфорд, ни в Кембридж, были намного более привилегированы, чем могли представить, причем по большему числу причин, чем могли догадаться.

Эта встреча – первая, на которой мы с Йорком говорили дольше чем пару секунд над диджейским пультом. Несмотря на то что я на самом деле его не знаю, меня все равно не покидает назойливое чувство. Он выглядит сосредоточенным и самоуверенным, его манера держаться говорит о том, что он точно понимает, что его выбор будет правильным. Музыка, которую я услышал, тоже подкрепила впечатление: миньон