Радиоактивный ветер - [48]

В баре было как всегда по вечерам очень шумно. Орал телевизор, в громкости с которым соревновалось одновременно глоток сорок, пришедших снять стресс, бродяг Зоны. Я, как и было оговорено, занял место за столиком у дальней левой стены зала, откуда хорошо просматривалась входная дверь, барная стойка и вход в подсобку. Сюрпризов стоит ожидать всегда, тем более в людных местах, где подобно сухому листу среди травы может затаиться враг, или наблюдатель.

Заказал тёмного пива и сухариков. Осматривая зал, поглядывал на экран большой плазменной панели, где как раз транслировали схватку «два на два», между группами вольняг и «свободных». Бой проводился на малой Арене, где допускались только рукопашные бои с применением холодного оружия, чаще всего ножей и в редких случаях «мачете». Условие всегда было только одно — смерть одной из сторон. Пощады правилами не предусматривалось. Если кто начинал выпендриваться, то у хозяев Арены был козырь в рукаве: стая голодных псевдособов. Пять или шесть зверюг, метр в холке. Выпускали их в случае, если явный победитель артачился, отказываясь добивать противника, и тогда ставки уже делались на время, которое люди продержатся против зверья. Поэтому нарушителей находилось не много. Вызов на Арену — это серьёзный аргумент в споре, зачастую списывающий все долги.

Пока я допивал приятный, в меру горький напиток, последнего бродягу прижали к металлической сетчатой ограде ринга и основательно подпорченные «свободные» уже почти праздновали победу. Но что-то знакомое мелькнуло в движениях зажатого в угол мужика… Чёрт, я могу вообще никуда не ходить и сколотить состояние на ставках, если не будет договорных боёв. Готов был поставить вдесятеро против одного, что бродяга одолеет уже расслабившихся «свободных».

Между тем, ко мне подсел чернявый, латиноамериканской наружности парень, заросший курчавой бородой по самые глаза. Мы обменялись условными фразами, хотя это и не было нужно: я вспомнил, что это был снайпер из поисковой группы Буревестника, которого я чуть не прирезал на болоте. Но он — то меня видел впервые. По-русски наёмник говорил плохо, почти никак не говорил. Поэтому я поддерживал разговор на некой смеси английского, сдобренного испанскими словечками смешанного диалекта. Пулемётная речь не вязалась с точными, выверенными движениями парня, который назвался Серхио. Серёга, если по-нашему.

— Шеф говорил, что ты должен мне кое-что передать.

— Верно, держи. — Я протянул парню под столом пакет с деньгами, а он в свою очередь, передал мне такой же.

— Отлично. Делаешь ставки, Леший? — Серхио не смог произнести немецкое «лесной чертяка», как это сделал бы Якоб, но меня называли и так, поэтому я не поправлял.

— Нет. Боюсь сильно выиграть. Этот бой возьмёт бродяга, а «свободных» вынесут по частям. Не интересно.

— Ха! Ты проиграл бы много денег, хомбре (приятель — исп.)! Твой боец почти спёкся. — Серхио хлопнул на стол «сотку». — Ставлю сотню на «Свободу».

— Удваиваю. — Твоим парням не повезло: бродяга владеет техникой «папоротник»[33], его покойный напарник только сдерживал бойца. Теперь же всё будет иначе. Смотри внимательно.

Так оно и вышло: зачерпнув сочившуюся из раны на ноге кровь, бродяга плеснул её в лицо соперникам. Один отскочил, видимо был опытнее, а вот второй, забыв о защите, принялся тереть глаза рукой, опустив руку с кинжалом. За что и поплатился: точный и молниеносный удар в грудину (тот был в лёгкой «повседневке», что говорило лишь о самоуверенности бойца), пробил сердце «свободного» и тот рухнул лицом вперёд. Растяпа даже и не успел понять, что уже мёртв. Бродяга, безусловно, ослабел и потерял много крови, движения его уже не так точны и видно было, что каждодневные тренировки — далёкое прошлое. Сейчас боец работал только на опыте и зашитых в подкорку и мышцы рефлексах. Его соперник был чуть выше ростом, серьёзных ранений у него не наблюдалось: рассечена бровь, да явно точным ударом подбито правое колено. К тому же вооружён он был самодельным охотничьим ножом с почти тридцатисантиметровым лезвием. Длинные руки, хорошая реакция, всё это было в зачёт. Но вот было ещё кое-что. Парень ни разу никого не убивал на близком расстоянии своими руками или, скажем, даже при помощи ножа. Нет, заметно было, что он тренировался и с ним кто-то серьёзно работал. Возможно, что на поясе висело несколько вражеских скальпов. Но одно дело нажимать на спусковой крючок автомата или палить из пистоля, а вот совсем другое, если приходится смотреть противнику прямо в глаза. Видно на эту тему со «свободным» никто не поговорил. Он был обречён, просто ещё не понял этого. Человек, серьёзно занимавшийся чем-либо и по каким-то причинам переставший это делать, всё равно имеет больше шансов на победу нежели тот, кто получив навыки ещё не имеет должного опыта. Так было и на этот раз: потрёпанного вида бродяга смотрелся жалко на фоне более мощного и хорошо вооружённого противника. Движения «свободного» были красивыми и эффектными, рассчитанными на публику. Бродяга же был старше лет на двадцать и к тому же серьёзно ранен: кровь из длинного пореза на правом бедре, заплывший левый глаз и явные признаки закрытого перелома левой руки. Скупые, рваные движения выглядели не очень убедительно, но я понял, что делает бродяга: сбивает ритм противника, чтобы потом втянуть неопытного пацана в свой. «Раскачка»… Это делается с одновременным воздействием на психику противника, движения бойца подобны завораживающему танцу кобры. Незаметными покачиваниями корпуса, сложными и на первый взгляд, беспорядочными движениями, бродяга ментально «раскачал» противника. Незаметно для себя и для окружающих, «свободный» впал в транс, подчиняясь теперь уже всецело действиям противника. Затем как бы случайно ступил на повреждённую ногу, припал на неё и вот уже почти сам нанизал себя на нож бродяги, который неуловимо оказался чуть в стороне и пробив манжету комбеза «свободного», обычным армейским штык-ножом от АК, достал парня в шею. Потом, чуть отступив, вынул нож из раны, провернув его. Крови было много, но большая её часть впиталась тканью БЗК. «Свободный» почти сразу вскочил, но тут же рухнул наземь и испустив чуть слышный выдох, совсем затих. Бродяга двинулся к выходу с Арены пошатываясь и походя вытер нож о куртку первого покойника, затем вернув клинок в ножны на поясе скрылся в коридоре ведущем во внутренние помещения.