Радикс - [76]

Бринстон нахмурился.

— Как это ты выбралась из машины, а?

Охваченный дурными предчувствиями, он выбежал из вестибюля на улицу. Кошка последовала за ним. Внедорожник стоит во дворе. Водителя Боба нигде не видно.

— Все к выходу! — Джон коротко скомандовал в микрофон.

Бринстон видел: в «Навигаторе» кто-то есть. Как знать, может, Мецгер в этот момент целится в него. Но надо было действовать, и быстро. Пригибаясь, он бросился к машине, на миг привалился спиной к кузову. Затем распахнул дверцу со стороны водительского места, и тело Боба Макинтайера накренилось — того гляди, выпадет на асфальт. Он затолкал неудачливого снайпера обратно. На теле были видны множественные пулевые ранения, одна пуля угодила прямо в лоб.

Подбежали остальные члены команды. Джордан, подняв голову, внимательно осматривала крышу здания, опасаясь, что Мецгер затаился где-то там.

— Позвоните, чтоб забрали тело Боба, — распорядился Бринстон.

Уже этим занимаюсь, — ответил Тилтон.

Бринстон всматривался в лицо убитого. Рот был обведен по кругу полоской потемневшей крови. Бринстон призадумался на секунду, затем раздвинул пальцами губы погибшего водителя.

— Что ты делаешь? — спросила, подскочив к нему, Джордан.

Но он не ответил, продолжал все глубже проталкивать пальцы в горло мертвеца. И вытащил кольцо. Сомкнул губы Боба, потом вытер от крови обручальное кольцо Кайлин. В кольцо была вставлена записка. Мецгер оставил ему послание.

— Что там? — спросила Джордан.

Он поднял на нее глаза.

— Там сказано: «Поезжай домой».

Потомак

18.00

— Che bello,[22] — произнес Габриэль Битонти. — Ваша галерея производит впечатление.

Рыцарь улыбнулся. Ему всегда нравилось показывать свою коллекцию картин.

Битонти залюбовался работой Сая Твомбли.[23]

— Видел ее на Венецианской биеннале, — заметил он, не сводя глаз с полотна. — Должно быть, стоит не меньше десяти миллионов.

— Примерно столько на вторичном рынке. Идемте. Мне важно знать ваше мнение.

Он подвел гостя к картине в самом конце галереи. Битонти даже отступил на шаг, увидев изображение святого Себастьяна. Мученик был привязан к дереву, тело его пронзали стрелы.

— А вот этого художника не знаю. По манере письма немного напоминает Веласкеса, только изображение более живое и выразительное. — Битонти подошел к следующему полотну. — А это… Тот же художник, узнаю руку. Распятие святого Петра. Кто же автор?

— Я, — ответил Рыцарь.

— Впечатлен, — и Битонти перешел к следующей картине, изображающей кудрявого мужчину, прибитого к кресту вниз головой. — Реалистичность изображения просто поражает. Кажется, так и слышишь с полотна крики этого страдальца. Крики агонии и боли.

— Да, мне стоило немалых усилий передать эти эмоции. Еще ребенком я мечтал стать художником. Год проучился в Сорбонне, изучая искусство, но у отца были другие планы на мое будущее. И, несмотря на то, что я занялся совсем другим, художник во мне никогда не умирал.

Из мастерской вышел Кресс, держа в руках большое полотно. Поднес его к доктору.

— До завершения еще далеко, но это моя последняя работа, — сказал Рыцарь. — Как видите, на картине изображена сцена распятия святого Андрея.

Битонти сцепил пухлые пальчики.

— Прекрасно, и в то же время как-то тревожно. Потрясает техника работы кистью, такие плавные и выразительные переходы. Страшно интересно знать, в чем и как вы черпаете вдохновение. Могу я взглянуть на вашу мастерскую?

— Как-нибудь в следующий раз, — ответил Рыцарь и жестом приказал Крессу унести картину. — Боюсь, в моей мастерской царит страшный беспорядок. — Рыцарь подхватил гостя под руку и повел в столовую. — Кроме того, сейчас самое время для рождественского обеда.

Пятнадцать минут спустя он уже нарезал на тонкие ломтики дикого гуся с поджаристой корочкой. Сидевший напротив Битонти поднял бокал с шардоне. Но не успел произнести тост, зазвонил мобильник. Доктор из Ватикана поставил бокал на стол, взял телефон.

Потом извинился и перешел в соседнюю комнату. Рыцарь взмахом руки подозвал к себе Кресса.

— От тела Энди избавились? — шепотом спросил он.

— Да, сэр. И вытерли кровь с вашей шпаги.

Битонти вернулся, Кресс тотчас отошел.

— Срочные новости из Ватикана. Врач из Палаццо ди Мальта сообщил, что великому магистру Кювье только что отданы последние почести.

— Это знак свыше, — торжественно объявил Рыцарь. — Мальтийскому ордену нужен новый магистр.

— Похоже на то, — сказал Битонти, усаживаясь на свое место за длинным столом.

— Так если я презентую Радикс Ватикану, то могу рассчитывать… сменить Кювье на этом посту?

— Лично я такие решения не принимаю. Но святой отец не станет медлить с назначением нового великого магистра. Переговорю со своими коллегами из Медицинского Консулата. Если аутентичность Радикса будет установлена, ваши шансы резко возрастут. — Битонти всем телом подался вперед. — Мне просто не терпится исследовать эту реликвию и доложить о результатах Ватикану. Когда я смогу ее увидеть?

— Скоро, — заверил его Рыцарь. — Возможно, даже уже сегодня.

Лос-Анджелес

15.29

Бринстон припарковал машину возле своего дома в Хэнкок Парк. Никаких следов взлома или вторжения. Кругом спокойно и тихо.