Радикальный Субъект и его дубль - [2]
Постмодерн порывает с модерном как со структурой, с парадигмой, смешивает его очевидности, сваливает его абсолюты, осмеивает его ценности. Для постмодерна отныне все равно: что язык модерна, что язык премодерна, постмодерн отбрасывает оба языка, смешивает их до неузнаваемости, издевается в равной степени над обоими. Для постмодерна не важно ни утверждение (премодерн), ни его отрицание (модерн), он причудливо сливает разрозненные фрагменты обоих языков в нечленораздельную речь. Так возникает пародийная глоссолалия постмодерна, его холодное кликушество, ироничное и строго рассчитанное косноязычие.
Премодерн как странность
Постмодерн воплощает в себе странность в чистом виде.
Модерн это процесс десакрализации. Последняя идеология модерна – либерализм – это оптимальный вариант чистой десакрализации, концептуальное состояние, в котором десакрализация достигает своего пика. Десакрализация доходит до такой степени, что сакральное не видится более чем-то формально противоположным реальному, чем-то внешним, что требуется преодолеть и изжить. Сакральное перестает существовать вовсе, но значит, и десакрализация, составляющая сущность либерализма как синтеза модерна, теряет смысл и бытие. Значит, чтобы выжить десакрализация должна теперь сама учредить сакральное. Но такое сакральное будет по определению фикцией, симулякром. Это некое пост-сакральное начало, симулированный абсолют.
Симулированная сакральность составляет основную матрицу парадигмы постмодерна, основу его языка. Этот язык – странный язык.
Традиция как параллельный язык в эпоху модерна
Предложенная выше схема является весьма приблизительной, она отражает чистую сущность процессов, их обобщающие вектора. Дело в том, что на практике история модерна – т.е. современности – постепенно вытесняла язык Традиции только на поверхности, в глубине бессознательного его парадигмы были чрезвычайно устойчивы и сильны. Сплошь и рядом бессознательному (языку Традиции) удавалось перетолковать сознательное (язык современности) в свою пользу. Так возникали смешанные формы «нечистого модерна» [2], примерами которых являются такие политические идеологии как фашизм или коммунизм. Это – крайний случай, но и в самих либеральных странах премодерн из сферы подсознательного постоянно пробивался в область сознательного, порождая причудливые явления, моды, увлечения, экстравагантные течения, философии и т.д.
Постмодерн наступает тогда, когда процесс модернизации завершается на уровне сознания. Но тут в дело включается бессознательное, которое отныне получает свободу выйти из-под пресса жестких модернистских установок. Параллельный язык вырывается на свободу, но тут-то обнаруживается, что за период своего «подпольного» существования, своего «тюремного срока» в трюме корабля современности, он полностью выродился, фрагментировался, утратил цельность, и отныне представляет лишь пародию на Традицию.
Сакральное в постмодерне поднимается из бессознательного в сознательное, и сознательное более не чинит ему препятствий, но только на одном условии: премодерн всплывает как он есть, в разрозненном, расчлененном состоянии, и на уровне сознания нет и не может быть никакой интегрирующей модели, никакой ясной и структурированной парадигмы, которая выступила бы центром для собирания этих элементов в новое целое, в новое издание Традиции. Сакральное «реабилитируется» только как остаточное, разрозненное, рассеянное, распыленное, причудливое и сновиденческое, и берется отвлеченно и иронично, с дистанцией, как нечто экстравагантное и эксцентричное, призванное лишь слегка подогреть стремительно остывающий ультра-рациональный мир милым и невинным бредом.
Сатана и проблема предшествования
В книге «Философия Традиционализма» я говорил о «сатане и проблеме предшествования»[3]. Прежние формы сакральности, предшествующие новым формам, даже в эпоху Традиции (премодерн) как правило «демонизируются», отправляются в «ад», превращаются в злых духов и ложных богов. Предыдущие структуры сакральности, отмененные новыми формами, как правило, зачисляются во владения «сатаны». Сатана – собирательная фигура «расчлененного сакрального».
В постмодерне сакральное всплывает именно в таком качестве – как нечто расчлененное, остаточное, разрозненное и никак не способное заново собраться. Как демоны изображаются в традиционной иконографии в виде монстров, искаженных существ, в которых перемешены звериные, человеческие и механические черты, где все пропорции и детали искажены и обезображены, так и язык Традиции появляется в постмодерне из сферы бессознательного именно в этой демонической стилистике, как сатанизм. То, что предшествовало модерну, исказилось в погребе Нового времени и поднимается сейчас из черных подвалов с обезображенными чертами.
По сути как пародия и симулякр, не как Традиция, но как «обезьяна Традиции» (ведь говорят, что «сатана есть обезьяна Бога»).
Словарь постмодерна
Традиционализм системно и методично показывает, как меняется язык при переходе от премодерна к модерну[4]. Все концепции, имена, вещи, пропорции становятся качественно иными. В ходе этого процесса язык модерна заменяет собой язык Традиции, и постепенно становится вездесущей и тотальной парадигмой, предопределяющей любой дискурс – от самого философского и изысканного, до самого рудиментарного и бытового. В словаре модерна все позиции качественно отличаются от словаря Традиции. Основные понятия и систему их соответствий в обоих словарях мы тщательно рассмотрели в «Философии традиционализма»
Книга является первым русскоязычным учебным пособием по геополитике. В ней систематически и подробно изложены основы геополитики как науки, ее теория, история. Охватывается широкий спектр геополитических школ и воззрений и актуальные проблемы. Впервые формулируется геополитическая доктрина России. Незаменимый справочник для всех тех, кто принимает решения в важнейших сферах российской политической жизни - для политиков, предпринимателей, экономистов, банкиров, дипломатов, аналитиков, политологов и т. д.
Война против России – не сиюминутное историческое явление, возникающее в определенные периоды, но перманентное состояние нашего главного геополитического и онтологического врага – Запада, вся логика развития которого строится на сдерживании нашей страны или попытках покончить с Россией как цивилизационным явлением.На противостоянии России и Запада строится диалектика всей истории Европы с момента возникновения нашей государственности как таковой, будь то Русь Рюриковичей, романовская Россия, Советский Союз или неолиберальная РФ.
Данная книга является первой попыткой проанализировать конспирологию как социальное и культурное явление, как концептуальный синдром постмодерна.Автор не ставит своей задачей дать исчерпывающую картину всех версий конспирологии, их бесчисленное число, и они постоянно растут. Цель была в том, чтобы описать некоторые закономерности конспирологического сознания, если угодно, его парадигмальные особенности, и проследить логику наиболее типичных, ярких и показательных конспирологических теорий. Описание и разбор различных версий «теории заговора», подчас весьма необычных и странных, служат наглядной иллюстрацией к данному исследованию, делают его не сухой социологической и философской аналитикой, но и занимательным (как мы надеемся) чтением.
В книге известного российского философа, политолога и публициста А.Г.Дугина «Философия войны» рассказывается о феномене боя, ненависти, силового столкновения регулярных и партизанских частей, о происхождении и становлении воинской касты с древнейших времен до наших дней. Анализ изначальных мифов человеческой цивилизации соседствуете проектами ультрасовременной модернизации Вооруженных Сил России в неразрывном единстве духа и стиля. Особое внимание уделено проблеме терроризма. В книге дан очерк новой доктрины Вооруженных Сил Евразии, способных адекватно ответить на вызовы глобального мира и провокации атлантистских стратегов, приговоривших нашу Родину к расчленению и небытию.Книга предназначена для широкого круга читателей, военных аналитиков, политологов, историков и специалистов военного дела.
Придя к власти, президент Путин совершил подвиги, достойные Геракла, — предотвратил распад России, замирил Кавказ, обезглавил «пятую колонну», «равноудалил» олигархов, прекратил «пресмыкаться перед Западом». Все эти исторические шаги он предпринял в первые два года своего президентства. Но потом его активность пошла на спад, а «путинский прорыв» сменился новым застоем. Очень много сделав для России, Путин еще больше не сделал.Почему президент упустил уникальный исторический шанс стать спасителем Отечества и навсегда вписать свое имя в историю? Как из великого государственного деятеля превратился в ординарного чиновника, которых пруд пруди? Что помешало ему отказаться от проклятого ельцинского наследия и разорвать «либеральную» удавку на горле страны? Почему эпоха великих надежд обернулась очередным разочарованием? И есть ли шанс, что, переизбравшись на третий срок, он вернет себя прежнего — того Путина, что выполнит свое историческое предназначение, став собирателем новой Евразийской Империи?».
Книга известного лидера Евразийского движения разъясняет принципы и основания Четвертой политической теории, отвечающей на вызовы Постмодерна и приходящей на смену главным идеологиям XX века.
Материал данной книги составлен из лекций по философии, мировоззрению, истории, культуре буддизма, но, главным образом, они посвящены тому уникальному явлению, которое называется ДЗЭН. Со временем, материал этого курса стал интересен не только ученикам школы, но и просто людям, неравнодушным к проблемам физического и духовного здоровья. Так возникла естественная необходимость того, чтобы лекции эти по нарастающей сложности излагаемого в них материала, а именно так, как они даются мастерами-основателями школы кэмпо-дзэн, были опубликованы для широкой читательской аудитории.
Эта книга – настоящий помощник! Казалось бы, странички бумажные, как они могут кому-то помочь? Но с этих страничек на вас изольется доброта, поддержка, сострадание и мощнейшая магия. Потому что через книгу будет с вами говорить сама сестра Стефания. Непрерывным потоком идут к сестре Стефании люди, непрерывным потоком текут к ней письма, и каждое – как отчаянный крик о помощи. Болезни, бедность, одиночество, тоска, страх, уныние, семейные дрязги – у каждого своя проблема, своя боль. А в кризис этот поток проблем и страданий только набирает силу.
Благодаря книге Фулканелли готические соборы заговорили и начали раскрывать свои тайны. На примере всемирно известных соборов в Париже, Бурже и Амьене автор рассказывает о символическом алфавите готической архитектуры и пластики.Книга дополнена рядом материалов, в частности статьей известного художника Даниэля Готье, позволяющими читателю глубже разобраться в данной проблеме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брахман Чаттерджи в брюссельских лекциях 1898 г. "Сокровенная религиозная философия Индии", (перевод и подробные комментарии знаменитой русской теософки Елены Писаревой), "снимает пелены с глаз" европейского читателя, блестяще излагая сокровенный смысл Учений Брахманизма, древнейшей из религий индо-европейцев.