Радиевые девушки - [48]

Годами девушки пытались узнать свой диагноз, ждали, что кто-нибудь объяснит им, что именно с ними не так. Они искренне верили, что, когда это случится, врачи смогут их вылечить.

Отравление радием, однако, как выяснил Мартланд, было неизлечимым.

Закончив проведение своих тестов, Мартланд предал теперь доказанную причину смерти Сары огласке. «Нет ни малейших сомнений, – объявил он, – что она умерла от острой анемии, ставшей следствием проглатывания светящейся краски».

Так как ее случай стал первым, подвергшимся тщательному анализу, он вызвал большой интерес в медицинском сообществе. Доктор Флинн, корпоративный врач компании, сразу же написал Мартланду: «Могу ли я рассчитывать получить образцы тканей [миссис Майлефер], чтобы сравнить их с образцами моих [лабораторных] животных, которых я планирую умертвить в течение нескольких недель?» Доктор Дринкер тоже следил за развитием событий с величайшим интересом. Он еще не закончил сражение с USRC – потому что Артур Роедер не сдержал своего слова.

Деликатными вопросами, связанными с отчетом Дринкера и Департаментом труда, теперь занимался адвокат компании, Джосая Стрикер. Он действительно принес отчет Роачу – однако отказался оставить ему экземпляр. «Я буду доступен, – небрежно сказал он Роачу, – для вас в любое время [у себя в офисе]». Стрикер ушел, прихватив отчет с собой. Перед уходом он добавил: «Если департамент будет настаивать, чтобы у них был собственный экземпляр отчета, то я его предоставлю».

Что ж, департамент настоял, однако компания отправила отчет Макбриду, начальнику Роача – человеку, пришедшему в бешенство, когда настырная Кэтрин Уайли вмешалась в ситуацию с красильщицами циферблатов, – а не самому Роачу.

Узнав об этом, Дринкер сам пришел в «бешенство». В день смерти Сары Майлефер он написал Роедеру: «Я организую немедленную публикацию [своего] отчета». Он был настроен решительно, однако Стрикер тут же пригрозил ему судебным иском в случае публикации.

Роедер со Стрикером, может, и думали, что держат Дринкера на коротком поводке, однако они ошибались. Брат Дринкера оказался хорошо подкованным юристом. Врач спросил у него, что тот думает по поводу угроз фирмы, и брат посоветовал ему «послать их со своим иском к чертям!». Так что Дринкер разоблачил их блеф.

Отчет Дринкера – составленный третьего июня 1924 года – был наконец опубликован в августе 1925-го, причем дату печати поставили 25 мая, за пять дней до того, как Хоффман впервые выступил со своим исследованием. Сделано это было для того, чтобы подчеркнуть первенство Дринкера в обнаружении связи между болезнями девушек и радиоактивной краской. Но какая бы дата там ни стояла, отчет все равно появился в печати более чем через год после того, как был предоставлен компании USRC. Позднее в комментариях к делу писали: «Отчет гарвардских ученых был научным документом величайшей важности не только для исправления условий труда на этом заводе, но и для ознакомления других производителей, использующих похожую краску с радием, о ее токсичности и потенциальной смертельной опасности. Из научных и человеческих соображений отчет следовало опубликовать немедленно… однако этому всячески препятствовали».

Компания пыталась всех оставить в неведении – Департамент труда, медицинское сообщество, женщин, которых они обрекли на смерть. Тем не менее свет наконец был пролит. Дело женщин набирало обороты, как бы сторонники использования радия ни пытались им помешать, – и Мартланд, выдающийся борец за права этих девушек, первым попал под удар, когда производители стали предпринимать попытки подорвать его авторитет. Уильям Бэйли, стоявший за изобретением тоника Radithor, язвительно заметил: «Врачи, никогда не имевшие ни малейшего дела с радием и знающие о нем не больше школьника, пытаются привлечь немного внимания, заявляя о его вредоносных эффектах. Эти заявления являются полной чепухой!» Бэйли добавил, что он бы с радостью «залпом проглотил весь радий, используемый на заводе в течение месяца».

USRC тоже не стала сидеть молча, представитель компании пренебрежительно высказался: «Радий из-за тайны, окружающей многие его свойства, является темой, будоражащей воображение, и, скорее всего, именно это, а не настоящие факты спровоцировало такую шумиху». Роедер вставил в дебаты свое слово, публично заявив, что многие женщины были «нездоровыми», уже когда начали расписывать циферблаты, и под этим предлогом поставили под сомнение репутацию фирмы. Причем USRC принялась атаковать не только женщин, ставших жертвами радия. Представитель компании сказал, что Лиман, погибший главный химик, «был не самого крепкого здоровья, когда начал работать с радием».

Тем не менее процесс – сначала с отчетом Хоффмана, теперь со смертью Сары и отчетом Дринкера – было уже не остановить. Даже руководитель Департамента труда, Эндрю Макбрид, прежде избегавший интервью, принялся трубить про необходимость перемен. Он лично посетил студию в Орандже и спросил, почему предоставленные Дринкером рекомендации по мерам безопасности не были реализованы; ему сообщили, что фирма «согласна не со всеми из них, многие уже соблюдались, а некоторые оказались попросту непрактичными».