Ради тебя - [14]
Тарасов оделся, взял кусок мыла на обмен и ушел.
«Скоро они принесут еду? — подумал Игорь. После воды очень хотелось есть. Никольский и Женька обещали принести им обед. — Это все Никольский. Если бы не он, Женька давно бы был здесь. Кто это едет?»
Машина, увязая, подъезжала все ближе. Ветки трещали под колесами. По ту сторону тальника, совсем близко, мотор заглох. Игорь слышал голоса, но разговора разобрать не мог.
Он встал и поддернул сырые трусы, когда по заросшей тропке вышел командир корпуса.
Пономарев, расстегивая китель, спросил:
— Привет, солдат. Как вода?
— Здравствуйте, — ответил Игорь. — Средняя.
— Плащ-палатки нет?
— Нет, товарищ генерал.
— Можно шинель?
— Моя та, слева.
Пономарев постелил шинель, сел на нее, разделся, попробовал ногой воду и нырнул с бугорка. В воде забылись и Брюггель, и печень, и пополнение. Вода была не «средняя», а порядочно бодрящая.
— Уф! Уф! Уф! — фыркал он, толкая грудью воду. Накупался он до синевы, до гусиной кожи, а вылезать было жаль. Но вылезать надо было.
Пономарев пошел к полотенцу, которое сушилось на кусте.
— Можно?
— Конечно, — ответил Игорь. Короткое солдатское полотенце пересохло, было жестким, самым подходящим, чтобы как следует растереться.
— Потом постираешь. Ничего?
— Ничего, — сказал Игорь.
Пономарев лег на песок животом и вынул из брюк портсигар.
— Иди, покурим. Спички есть?
— Есть. — Игорь взял папиросу, они прикурили, и Игорь лег на спину, опершись на локти.
— Из корпуса? — спросил Пономарев.
— Из корпуса, товарищ генерал.
— Давно в корпусе?
— С Новоград-Волынска.
Пономарев, подгребая песок под бока, повернул голову и посмотрел на этого солдата внимательней. «С Новоград-Волынска» означало — с последних чисел июня сорок первого года. Солдат был слишком молод, чтобы служить до войны в кадровой.
— Воспитаннник?
— Нет. Я учился в десятом классе, ну и… Все пошли в истребительный отряд. Меня ранило, я попал в ваш медсанбат, потом…
— Ясно, — кивнул Пономарев. — Из медсанбата в бригаду. Ты был в десятом «А» или «Б»?
— В десятом «В», — слегка смутившись, ответил Игорь.
— Значит, все пошли в истребительной отряд? — переспросил Пономарев.
— Почти все. — Игорь подумал. — Два или три только не пошли. Из местных.
— А ты не местный?
— Нет.
— Откуда?
— Из Брянска. То есть, я там родился. Но жил в разных городах. В Новоград-Волынске с тридцать шестого года.
— Как тебя зовут? — спросил Пономарев.
— Игорь.
Так как говорить больше было не о чем, а папироса докурилась до картона, Игорь пошел купаться.
Пономарев, скосив глаза, смотрел, как вразвалочку идет этот парень из десятого «В». У парня были сильные плечи и длинные прямые ноги. «Ему еще футбол гонять», — подумал Пономарев.
Игорь остановился у воды, несколько раз присел и выпрямился, смочил ступни и кисти.
«Раз, два, три», — сосчитал Пономарев шрамы — на боку, на спине и на левой икре. Все шрамы были похожи на листья ивы — такие шрамы получаются от пулевых ранений. Маленькие дырочки от пуль, чтобы быстрее заживали, хирурги рассекают скальпелем, и рубец получается плоский, как лист. От осколков шрамы получаются неровные.
Игорь нырнул и поплыл вдоль берега вверх по течению.
Когда Пономарев закуривал вторую, из кустов вышел высокий пожилой младший сержант. В одной руке он держал бредень, в другой — пустое ведро. В его больших — иконных — глазах Пономарев прочел неудовольствие, но оно тотчас же сменилось настороженной приветливостью. Младший сержант откашлялся и переступил с ноги на ногу.
У него не только глаза, все лицо был иконным: правильный овал, прямой нос, скорбный рот. Иисус Христос в выгоревшей гимнастерке, да и только. Пономарев даже вздрогнул.
— Что стоишь? — сказал он первым. — Проходи. Порыбалим?
— Коль не побрезгуете, товарищ генерал, — ответил сержант.
Пономарев взял у него бредень.
— Тогда давай быстрей. Я тороплюсь.
Сержант быстро сдернул гимнастерку, майку и брюки. Армейские трусы с карманом на пуговице на тощем заду никак ему не подходили. Был он худ и жилист, как будто под кожей у него были насованы веревки. Между сосков на груди в негустых волосах было уже порядочно седых. Пономарев неожиданно удивился, когда увидел, что у этого сержанта нет дырок от гвоздей, где им полагалось быть.
Они развернули бредень.
— А где Егорий? — спросил сержант.
— Какой Егорий? — Пономарев остановился. — Победоносец?
— Наш, — объяснил сержант. — Егорий! — негромко крикнул он. Бас у него был очень спокойным, полевым, лесным, совсем не солдатским Таким басом говорят за Уралом, на Белом море, в Алтайских горах.
— Здесь! — ответил из-за кустов Игорь. — Иду.
Они ходили с бреднем, а Игорь натаскал сушняка, вбил рогули, выломал поперечину и приготовил костер.
Полведра рыбы они наловили быстро, но Пономарев замерз и должен был надеть брюки и обуться.
— Да вы не торопитесь, товарищ генерал, — сказал ему младший сержант. — Что ей, ухе, вариться? Закипит, и ешь. Подождут дела. Не каждый день нам такое раздолье.
Уха и правда сварилась мгновенно — Игорь поддерживал под ведром гудящий огонь. Но к ухе подоспело еще двое.
Один из них шел по кустам и горланил:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Капитан Ардатов прошел в 1941 году через испытания первых месяцев войны. Он приобрел в них командирский опыт, умение вести в бой подчиненных. Направленный после ранения под Сталинград, комбат Ардатов, еще не дойдя до своего полка, организует оборону важного тактического рубежа, куда прорвался авангард гитлеровцев.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.