Ради тебя - [28]

— Я... Тай... о, Мерлин... — Пальцы впились в кожу, зарылись в волосы, сжали плечи. Слова — это ничто, они не способны выразить, никогда не способны... Никогда, если это необходимо больше всего. Стоны разъедали сознание, подталкивая рассудок всё ближе к пропасти, и жаркие выдохи переплелись, как пальцы, как губы, как тела, безудержно рвущиеся друг к другу, и они, не сдерживая вскриков и стонов, шептали друг другу то, что приходило само, изнутри...

Дэймонд тонул в этих тихих признаниях, чувствуя, как бьётся в его руках сильное, горячее, гибкое тело, впиваясь губами в шею, в плечи... Они долго, медленно целовались, словно боясь оторваться друг от друга. Разорвать объятия почему-то казалось невозможной, нереальной глупостью, будто, разомкнув руки, можно снова потеряться.

—Дэйми, — выдохнул Тай, пряча лицо на его шее. — Дэйми...

Он осторожно перекатился на бок, затем откинулся на спину. Дэймонд обвил руками его плечи, зарываясь в волосы:

— Тай... Ты так мне нужен...

— О, Дэйми... — он снова нашёл губами его губы, — мой... — всхлипнул Тай, прижимая его к себе.

Дэймонд вздохнул, притянул к себе его голову, положив ладонь на затылок и касаясь губами уха:

— Самаэль тебя никогда не получит. Даже, если мне придется убить его и умереть самому…

Они вынырнули из сладкого морока, обнаружив, что совершенно одни в спальне. Пряно дымили погасшие свечи, окружающие алтарь. Совместная страсть схлынула, ушла вместе с Лилит, а они остались. Но они уже не те, что были раньше. Они всегда будут любить друг друга — но любовь эта будет иная. Она перешла на другой уровень. Знать, что он рядом, знать, что всегда придет на помощь. Жизнь отдаст, если будет нужно. Да, просто — чувствовать его тепло. Потому что, когда они не вместе — им плохо. Вот чем для них стала любовь. Любовь ведь она разная. И многогранная. И каждая грань не похожа на другую.

Девушек в комнате не было. Только что они были здесь. И Тайгер тоже это помнил.

— Элис...

— Джейн... — одновременно сорвалось с их губ.

— Где они? — спросил Тайгер, мгновенно выпрямляясь и садясь на кровати.

Дэймонд сжал зубы. У него были мысли на этот счет, и эти мысли ему совершенно не нравились.

— В лучшем случае в гостиной, — вздохнул он, рывком вставая с постели и бросая Таю халат, — пойдем.

У самой двери он остановился, почувствовав смятение Тайгера, обернулся, посмотрев таким взглядом, что тот на мгновение опешил.

— Мы им сейчас ноги будем целовать! Понял? — раздельно проговорил Дэймонд, толкая дверь.

***

— Не реви!

Элис сама еле сдерживалась, но смотреть на хлюпающую носом Джейн больше не было сил. Как только Лилит покинула её тело, она, не оглядываясь, вышла из спальни и наткнулась на свернувшуюся в комочек на пороге девушку.

И вот она вынуждена сидеть с ней в гостиной и утешать, когда у самой на душе кошки скребут.

— Я люблю его! — ещё сильнее разрыдалась та, уткнувшись ей в плечо, — именно так, как ты... ты мне говорила... отчаянно! А он... я ему не нужна. У него же... А ты знаешь какого это — просыпаться, целовать, смотреть...

— Да все я знаю! Сама такая же идиотка... только со стажем. — Она сдалась, выпуская на волю душившие слезы. — Я же двадцать лет его люблю, понимаешь? Двадцать! И живу с ним уже десять. А каждый раз, когда смотрю, в глазах темнеет. Выть хочется, до того по нему с ума схожу. А теперь? Сама отдала...

Они еще немного поплакали, а потом Элис пришла в голову шальная мысль.

— Иди-ка сюда, — она усадила её у камина и принесла графин с рубиновой жидкостью со стола.

— Вина Геллертов всегда славились своей крепостью, — Элис усмехнулась растерявшейся Джейн. — Ты пила хоть раз?

Та по-детски покрутила головой, прижав кулачок к губам.

— Чем не повод, — она откупорила графин и протянула Джейн, — давай сразу три глотка...

Через час они уже не плакали, а хихикали. Хоть Элис и понимала, что это крайность, но лучше уж так, чем сидеть и загибаться от неизвестности.

Скрип открывающейся двери резанул по нервам, точно удар хлыста. Она обернулась.

На пороге стоял Дэймонд. Сердце пропустило удар, а потом казалось и вовсе остановилось, когда она посмотрела ему в глаза! Элис утонула в них, забыв обо всем, что с ней когда-либо было раньше, и, не волнуясь больше о том, что случится. Потому что в этих любимых, родных, глазах она увидела то, чего ждала все эти долгие годы. Там были и стыд, и мольба о прощении, и любовь, и вина. За годы одиночества, на которые он обрек её. За холодность и отстранённость, которыми щедро награждал всё это время. Так отчаянно и преданно любившую, и не получавшую взамен почти ничего. Он шагнул к ней, заключая в объятия, коснулся щеки кончиками пальцев и поцеловал.

— Элис... моя, — шептал он, покрывая поцелуями её лицо, зарываясь в волосы, — ... любимая...

А она растворялась в его голосе, плавилась под его губами, испытывая то самое блаженство, которое ждала так долго.

Элис и не заметила, как они перенеслись и оказались в собственной спальне.

Джейн зачарованно смотрела, как рассеивается легкая дымка перемещения.

— Счастья тебе, — прошептала она, — ты его заслужила.

А потом, приказав себе собраться, перевела взгляд на Тайгера. Она уже почти смирилась с тем, что потеряла его. Ведь сама была виновата в том, что привязалась так сильно. К его гибкой грациозной фигуре, к недюжинной силе рук, к сладким стонам и шёпоту... чёрным шёлковым волосам, которые можно целовать утром, пока он еще спит. Она хотела, чтобы Тайгер вспомнил Дэймонда. Потому что только так можно было вывести его из затянувшегося катарсиса. Но, когда они потянулись друг к другу, ей стало так страшно, что она вылетела из спальни, словно ошпаренная. Потом сидела у двери, пытаясь убедить себя в том, что она сильная, она справится. А когда обнаружилось, что никакая она не сильная и справиться с этим невозможно, Джейн так испугалась стать ненужной Тайгеру, что разревелась в руках так вовремя нашедшей её Элис, умоляя не оставлять одну.