Ради подруги - [64]

Я оторопело помотала головой и только было собралась продолжить слежку, как обнаружила, что ее объекты успели скрыться. Надо было сразу бежать за ними, а дедуцировать уже потом, я же с моим научным мышлением начала с теоретического осмысления. Впрочем, увиденная картина была настолько парадоксальной, что всякий бы на моем месте временно обездвижил!

Горестно вздохнув, я вернулась к дому Вадика. Стыд мой как рукой сняло. Они все явно мухлюют, а я что, стану стыдиться? И я бестрепетной рукой нажала на звонок.

— Кто? — мрачно поинтересовался замогильный голос.

— Я, — автоматически ответила я.

Как ни странно, подействовало. Дверь открылась, и на пороге показался здоровый коротко стриженый амбал. Здоровый, однако куда ниже Артема. Зато существенно толще. Руки у амбала явно недотягивали до размера перчаток, зато ноги существенно переросли след. Короче, где недолет, а где и перелет.

— Извините, — вежливо начала я, — что вас беспокою. Я от Юлечки… то есть по поводу работы…

Вадик молча на меня смотрел, и от этого взгляда я осеклась. Нет, он смотрел не на меня, а сквозь меня, и пустые глаза с огромными черными зрачками наводили невыразимый ужас. Мой путь преподавателя вуза был усеян не только розами, так что диагноз я поставила сразу — наркоман под кайфом. Признаюсь, наркоманов я боюсь не меньше, чем сумасшедших. У тех и у других неадекватное восприятие действительности, и ты не знаешь, что этот человек сейчас видит и чего от него ожидать. Пришьет и не заметит!

В данном случае мне повезло. Вадик выругался матом и захлопнул дверь перед моим носом. Я, забыв про лифт, опрометью бросилась вниз по лестнице.

На улице я немного пришла в себя. Ну, и чего я добилась? В направлении поиска Светы — ничего. А в направлении раскрытия убийств? Я узнала, что Вадик вполне способен их совершить, особенно ежели его направит чужая воля. Совершить, но вряд ли спланировать. Тут вовсе не лень, тут полная деградация личности. Только способность еще не означает причастности. Перчатки определенно не его. Кстати, а какие руки у Курицына? Тоже маловаты. Хотя оба эти типа и связаны с Юлечкой, которая вызывает у меня все больше и больше подозрений, перчатки, похоже, принадлежат Артему. А, раз так, я должна его найти!

И, недолго думая, я направилась в офис школы рэкетиров. А подумать не мешало бы, что я и осознала, когда открывший дверь Андрей уставился на меня так, словно увидел привидение. Однако мои нервы были в таком напряжении, что и море казалось по колено. Поэтому, не вдаваясь в объяснения произошедшей со мной метаморфозы, я лаконично потребовала Артема Соколова. Андрей быстро и невнятно затараторил в ответ, словно от скорости речи зависела его жизнь, и я с огромными усилиями поняла, что он оправдывается в том, что после окончания учениками школы охранников он более не следит за их судьбами. Он разглагольствовал бы еще долго, если бы я не огорошила его вопросом о том, не знает ли он, где сейчас Светлана Барская. От этих простых слов Андрей остановился на полном скаку, побледнел и в ужасе захлопнул перед моим носом дверь. Наверное, я накаркала и он принял меня за сумасшедшую. Действительно, спрашивать о том, где находишься ты сам — не признак душевного здоровья, а ведь для него Светлана Барская — это я. Видимо, сумасшедших он боялся не меньше, чем я сама. По крайней мере, я долго слышала шум запираемых замков и засовов. Опять неудача! Господи, а вдруг тревога ложная и Света, например, лежит дома с повышенной температурой?

Я помчалась к подруге на квартиру и трезвонила до посинения — безрезультатно. В почтовом ящике через дырочки белела бумажка, однако было ли это нормальное человеческое письмо или очередное послание убийцы, я была разглядеть не в силах. Что же делать, что делать? Заявлять в милицию об исчезновении? А что я им скажу? Что уже пять часов не имею известий от любимой подруги? Они покрутят пальцем у виска и будут правы. Ведь один раз она уже пропадала, и все обошлось. Даже два раза! Неужели она снова бросилась под «Мерседес»? Или… или ее снова похитил кавказец? Он живет в гостинице «Европейская». Срочно еду туда!

У «Европейской» мой энтузиазм в очередной раз поугас. Откровенно говоря, я ни разу в жизни не посещала интуристовских гостиниц и… ну, если и не боялась их, как огня, то, по крайней мере, предпочитала обходить стороной. У швейцаров такой важный вид, что чувствуешь себя круглой идиоткой! И все предъявляют какие-то бумажки, которых нет у обычного человека, и вообще другой мир. Однако ради Светы я просто обязана переступить через себя. Вдруг она томится, запертая в одном из номеров, и я — ее единственная надежда на спасение?

От мысли подойти к администратору и попросить его провести меня в комнату, где живет малорослый кавказец, имя и фамилия которого мне неизвестны, я отказалась быстро. В основном потому, что понимала — даже в случае удивительной услужливости персонала придется проверить фактически пол-«Европейской». А в более вероятном случае отсутствия удивительной услужливости меня сдадут в милицию как подозрительную личность. Нет, надо действовать иначе. Но как?