Ради милости короля - [3]

Опустив глаза, Роджер перешагнул через скамью и сел, сложив руки. В поисках поддержки его правая рука коснулась литого железного диска навершия меча.

– Холи больше не помеха, – произнес Лестер, – но цитадель в Уолтоне стоит, как и в Ае.

– Ай поврежден, – хрюкнул Гуго, – и гарнизон не осмелится покинуть его стены. То же касается Уолтона. Мы должны вторгнуться в Центральные графства, пока Генрих сражается в Нормандии, а юстициарий[4] занят преследованием шотландцев. Как только Лестер станет вашим, мы сможем продвинуться на северо-запад и присоединиться к Честеру.

Роджер стиснул зубы при откровенном намеке отца на то, что Лестер должен двинуть армию на собственные земли. Фламандцы с устрашающей скоростью уничтожали запасы Норфолка, и их фуражиры уже совершали набеги на сельскую местность.

– Разумеется. – Жесткая улыбка скривила губы Лестера. – Я не стану больше злоупотреблять вашим гостеприимством, но мне нужны припасы.

Роджер заметил, как отец сощурился.

– Мне больше нечего дать. Амбары опустошены до последнего снопа, стога разметаны. К зиме придется закупаться, и только Богу известно, по какой цене.

– Так пусть припасы предоставят наши враги. Кладовые аббатства в Эдмундсбери, по слухам, полны, и аббат нам не друг.

Гуго потер челюсть, размышляя, его пальцы скребли по щетине. Он бросил на Роджера презрительный взгляд:

– Резать свиней… – В его усмешке не было ни капли веселья. – Хотя бы с этим ты справишься?

Роджер так же взглянул на отца:

– Вы хотите, чтобы я угонял свиней и жег деревни?

– Для начала. Если хорошо себя проявишь, подумаю о повышении, но пока ты пригоден только для фуражировки. Можешь идти.

Роджер вскочил со скамьи, кипя от злости. Как просто было бы выхватить меч и вонзить в плоть, взбеситься, подобно дикому быку. Просто… и бессмысленно.

– Эдмундсбери, – сухо произнес он.

– Надеюсь, ты не питаешь суеверного страха перед церковью? – поднял бровь отец.

Поскольку сын и наследник последнего короля умер после набега на земли аббатства Святого Эдмунда, Роджер мог бы сказать: да, питаю. Но, зная, что отец ожидает подобного ответа, не заглотил приманку:

– Нет, сир, но мы стали вассалами аббатства за три рыцарских надела, и я всегда почитал церковь.

– А чтишь ли ты отца своего? – Гуго чуть наклонился вперед и сжал кулаки. – Я заставлю тебя повиноваться… мальчик. Другие мои сыновья не пренебрегают сыновним долгом и не оспаривают мою власть.

Роджер заскрежетал зубами и, небрежно поклонившись отцу и графу Лестеру, широкими шагами вышел из комнаты. Его самообладание висело на волоске. Укрывшись у себя в спальне, Роджер бросился на сундук с оружием и закрыл лицо руками. Это уже слишком. Он не просто балансирует на краю пропасти. Он упал и пытается удержаться, а отец стоит над ним, собираясь раздавить его пальцы, тщетно ищущие опоры, и отправить его прямиком в бездну.

Узоры света, падавшего сквозь окно с открытыми ставнями, поблекли, когда на солнце набежали облака. Мышь шмыгнула по полу и исчезла в норе, прогрызенной в боку прислоненного к стене тюфяка. Роджер настолько разозлился, что подошел к кувшину, плеснул водой в лицо и прополоскал рот, чтобы смыть привкус встречи. Он вытащил меч и посмотрел на него. Лезвие нуждается в заточке после вчерашней сечи, и зарубки надо убрать, но меч все равно безупречно уравновешен. Жизнь должна быть уравновешена так же, но увы!.. Буквы INOMINEDNI, сбегавшие по долу[5], тускло мерцали золотистой латунью. «Во имя Господа…»

В дверной проем упала тень. Роджер поднял глаза и увидел Анкетиля, своего рыцаря.

– Сир, я принес весть. – Взгляд голубых глаз северянина остановился сперва на мече в руке Роджера, затем на нем самом.

– Хорошую или плохую? – равнодушно спросил Роджер и вернул оружие в ножны.

– Это как посмотреть. Де Люси заключил перемирие с шотландцами. Теперь он повернет на юг, к нам. Посланец только что прибыл к вашему отцу и графу Лестеру.

Роджер сомневался, что это известие изменит отданное отцом приказание, разве что сделает его безотлагательным. Лестеру неминуемо придется выдвигаться, если он хочет защитить свой замок.

– Видел его на вашем брате сегодня утром в часовне, – указывая на ножны, сообщил Анкетиль. – Ему не идет.

– У него больше не будет подобной возможности покрасоваться.

Внезапно сознание Роджера прояснилось, и решение оказалось на удивление простым – все равно что выбросить кусок использованного пергамента и взять чистый, не тронутый острым стержнем лист.

– Соберите людей, – приказал он. – Велите наточить мечи и приготовить снаряжение. Убедитесь, что лошади надежно подкованы, что у всех есть оружие и довольно припасов.

Отдавая приказ, Роджер ощутил, как нечто сжатое и спрятанное в тесном углу сознания расправляется, растет, наполняется светом и воздухом.

– Куда мы направляемся? – пристально поглядел на него Анкетиль.

– В Эдмундсбери, – язвительно улыбнулся Роджер. – Куда же еще?

Глава 2

Аббатство Святого Эдмунда, Суффолк, октябрь 1173 года

В гостевом доме аббатства Святого Эдмунда Роджер склонил голову и опустился на колени перед своим дядей по матери Обри де Вером, графом Оксфордом, и Ричардом де Люси, юстициарием Англии.