Рабыня моды - [77]

— О чем?

— О женщинах.

— О женщинах? — Я улыбнулась.

Латифа захихикала:

— Я говорю не о подружках, думаю, у него нет ни одной. Я имею в виду, что у него девушки, знаешь, для продажи.

— Проститутки! — выдохнула я.

— Да, и их очень много в округе. Роксанн слышала, как он говорил, что есть «первоклассные, не шлюхи, белые, черные, коричневые — на любой вкус».

Ну что ж, это была подходящая версия, она объясняла периодические денежные поступления. Жаль, если это правда. А я настроилась, что смогу реализовать свой план. Хотелось бы по крайней мере попробовать, но я не могла работать на сутенера. Едва ли не любая работа, пусть даже в обувном магазине в Ист-Гринстед, будет лучше этой. И дело не столько в вопросах морали, сколько в пошлости всей ситуации. Я решила уволиться, как только Камил появится в офисе.

Немного позже пришла Вики, она гнусавила и шаркала. Я действительно была раздражена, поэтому спросила:

— Ты знала о проститутках? Вики вздрогнула, а затем приложила палец к губам.

— Нет, не проститутки, — прошептала она. — Не Камил.

— Одна из девушек все рассказала мне, нет смысла притворяться! — Я предполагала, что Вики была как-то замешана в этом деле. Наверное, именно так она зарабатывала себе на метадон.

— Ты ничего не поняла! Дело в том, что проституция просто прикрытие.

Выражение лица выдало мое скептическое отношение к этому объяснению.

— Послушай, — продолжала Вики, — ты все неправильно поняла. Это наркотики.

— Наркотики! Ну, конечно, можно подумать, это лучше! Что ты имеешь в виду?

— Ну, понимаешь, торговля девочками отвлекает внимание полиции от импорта наркотиков из Турции. Это обычное дело: героин и все такое. А полиция считает, что Камил всего лишь сутенер, и не связывается с ним. Здорово придумано, правда?

— Да, просто гениально.

Итак, дело не в проституции, а в наркотиках. Хуже это или лучше? Конечно, это всего лишь на волосок от… но, учитывая, что речь идет о героине, а не о щепотке марихуаны на курево, думаю, чаша весов склоняется в сторону худшего. Я жутко разозлилась, что Джонах втянул меня в это дело.

В конце концов, согнувшись под тяжестью семидесяти двух экономичных упаковок туалетной бумаги, вернулся Камил.

— Вики, вали отсюда, пойди еще немного отдохни. Уже полчаса прошло после твоего последнего перерыва, — резко произнесла я. Вики же была слишком ленива, чтобы проявить недовольство.

— Кэти, слова «вали отсюда» совсем не в твоем стиле. Что произошло?

— Что бы там ни было, Камил, наркотики или шлюхи, или и то и другое — я увольняюсь в любом случае.

— Кэти, Кэти, что тебе наговорили эти женщины? Тебя ввели в заблуждение. Ты не понимаешь.

— Одна из швей рассказала мне о проститутках, а Вики объяснила, что это лишь прикрытие для распространения наркотиков. Я не хочу иметь ничего общего ни с ними, ни с тобой, ни с чем вообще.

Я взяла пальто и сумку, а Камил протянул руку, чтобы остановить меня. И все мое унижение, вся горечь, боль и отчаяние от очередного провала выразились в одном точном ударе, попавшем точно в челюсть Камила. Он упал, как мешок с дерьмом, извините меня за это выражение. Но к несчастью, он свалился напротив двери и, пока я пыталась открыть ее, начал умолять меня:

— Кэти, позволь я тебе все объясню, расскажу о моих людях. Дело не в наркотиках и не в проститутках. Мы курды, нас ненавидят в Турции, Ираке и Иране. Нас преследуют американцы, против нас весь мир. И только Курдская рабочая партия защищает права курдов, а я работаю на благо партии, помогаю им: оружие, лекарства, средства связи. Я просто делаю вид, что связан с наркотиками и девочками. Пожалуйста, поверь, это правда. И именно на эти цели поступают и тратятся деньги. Мы борцы за свободу!

Последнее смелое заявление было произнесено уже не с таким вдохновением — Камил начал громко орать. Дело в том, что я по-прежнему пыталась открыть дверь, и она зажала какую-то мышцу на его тощем бедре. Я села и задумалась: была ли борьба за свободу еще менее благовидным занятием, чем сутенерство и наркотики? Да, в некоторой степени. А что, международный терроризм лучше? Думаю, нет. Я имела весьма слабое представление о положении курдов. Похоже, как и сказал Камил, в последнее время их немало поливали дерьмом. Мне хотелось поверить ему. Ведь это означало, что я смогу заняться реализацией своего плана с почти чистой совестью. Да и, в конце концов, что еще мне оставалось?

Глава 17 Чай в доме Айабов, яркий снегирь и праздник

— В воскресенье я встречаюсь с дядей Ширку. Думаю, он может помочь нам с финансированием.

Прошла еще одна неделя, и я разработала бизнес-план. По самым реалистичным прогнозам, мы сможем предложить образцы для продажи в розницу к концу января. Тогда у меня в запасе два месяца на то, чтобы создать коллекцию и подготовить образцы моделей. График напряженный, но вполне реальный. Я приняла решение забыть о Лондоне. Слишком много неприятных воспоминаний было связано с этим городом. Тем более что большинство оптовых покупателей «Пенни Мосс», а соответственно и мои связи, были сосредоточены на юге Англии, а также в нескольких северных представительствах: один магазин в Дублине, еще один в Корке и три или четыре в Европе.