Рабство. Маги. Суета - [19]

Мы были на месте. Нас погнали в сторону самого крупного дома в поселении. Рядом с ним стоял длинный глинобитный барак с соломенной крышей. Нас загнали внутрь.

Внутреннее убранство оказалось довольно аскетичным: кроме сотни двухъярусных коек, сооружённых из жердей и верёвок и укрытых сеном, здесь больше ничего не было.

Здесь с нас стали снимать верёвки, отсоединяя от опостылевших жердей. Один из орков хватал каждого из рабов и указывал ему на его койку.

Когда очередь дошла до меня, я показал орку свой металлический ошейник с цепью, который здорово мне надоел. У других рабов подобного украшения не было. Орк задумчиво посмотрел на меня, затем позвал другого орка, бегло сказал что-то тому. Я не успел разобрать, что именно.

Хотя тот язык, что я здесь практически выучил и язык орков был одним и тем же, но у зелёномордых был чудовищный говор и сильный акцент. Когда они говорили быстро, я не мог разобрать ни слова.

Другой орк сказал мне идти за ним. По пути я увидел, что самый большой дом в деревне, состоящий из двух этажей, и барак находятся в одном дворе, огороженном высоким забором. Ещё на территории имеется какое-то дымящее здание, судя по доносящимся оттуда звукам, это кузня. Ну а на самом краю находилась конюшня. Хотя это не совсем конюшня. Ведь живут в ней эйхо — животные, выполняющие функцию лошадей, но совсем на них не похожие. Эйхо более упитанные, более крепкие, с крупным выменем, как у коровы, у женских особей, свиной мордой и поросячьим хвостиком, а вдобавок они были покрыты шерстью, будто овцы. Как мне сказали, это основная разновидность скота на Триале. Ведь другой скот тут не нужен. Эйхо быстры, словно лошади, дают молоко такое же вкусное и в таком же количестве, как коровы, всеядны и быстро набирают вес, как свиньи. А ещё на них растёт густая и кудрявая шерсть, и их можно стричь словно овец. Очевидно, в этом мире был свой Мичурин, который наголову превосходил своего земного коллегу. Ведь самостоятельно такая животина в природе возникнуть не может. Тут необходимы сотни, а скорее даже тысячи лет селекции.

Меня привели в кузницу. Здесь я увидел самого большого орка из всех, виденных до этого. Под три метра ростом. Руки толщиной с меня, пальцы на руках с мою руку. Огромное пузо прикрыто грязным фартуком с прожжёнными пятнами. Чёрные волосы на голове заплетены в толстую косу.

Кузнец презрительно посмотрел на меня сверху вниз. Затем просунул свой палец между моей шеей и бронзовым ошейником и поднял меня, едва не сломав мне шею. Хмыкнул. Опустил на землю. Не оборачиваясь, взял со стола бронзовые клещи и одним движением перекусил ошейник. Вместе с цепью он упал на землю, больно ударив меня по ноге.

— Ай! — вскрикнул я.

В ответ на это орки дружно рассмеялись, а затем отвели меня обратно в барак. Я занял свободную койку. Спустя какое-то время в помещение вошёл орк и крикнул зычным низким голосом:

— Всем встать! — мы повставали со своих шконок. — Слушать сюда, розовокожий рабы! Теперь ваша жить здесь. Вы теперь рабы совсем. Если вы не пытаться бежать, и не отлынивать от работа, то мы вас вкусно кормить три раза в день, а вы ночь здесь отдыхать. Но если вы хотеть бежать или плохо работать, мы вас бить палка по голофе. Мы вас наказывайт и привязывать цепь на улице в дождь, ваша ночевать там тогда. Поэтому не нужно хотеть бежать. Вокруг степь на много дней пути вокруг. Во всей степь много орка. Если другие орка поймать вас, то они вас съесть или даже убить. Так что вам лучше тут. Эйхо тоже не надо пытаться украсть для побега. Все наши эйхо такой же умный, как их хозяева, и они вас не везти на себе, а съесть. Всё, сегодня вы отдыхать, а завтра утром работать. Раз в неделя вас мыть, а раз в месяц вам отрезать волосы, чтобы у вас не завестись блох. Работа много, так что сейчас не надо думать о побег, а надо отдыхайт! — После этих слов орк развернулся, чтобы уйти.

— А как же ужин? — решил я высказать интересующий всех присутствующих вопрос.

— Какой наглый раб, — произнёс орк, повернув голову в мою сторону. — Ужин будет позже. Всех накормят, кроме тебя, раб. В следующий раз будешь знать своё место и молчать, когда надо.

Обидно. Останусь без ужина. Но что поделать, если не привык я к местным рабско-хозяйским отношениям? Мне ближе капитализм, хотя и от коммунизма я бы не отказался. А вот рабство — это не моё. Не могу тупо и покорно уставиться в пол и молчать. У местных всё по-другому. Видимо, с детства они наслышаны историй про злых и жестоких орков. Даже если большинство присутствующих раньше не видело орков, страх перед ними впитан с молоком матери. И сказать что-то вроде того, что сейчас сказал я, для них страшное табу.

Я разместился на койке над Олафом. Он был для меня важнейшим источником информации, так что я решил от него не отходить. Он был довольно щуплым мужичком, почти стариком, и выглядел весьма безобидно. А армейский опыт говорил мне о том, что скоро здесь, едва всё устаканится и войдёт в штатный режим, начнут появляться те, кто считает себя главнее и умнее других рабов. Будут отбирать у других пайки, заставлять делать за себя работу. Без этого в подобных коллективах никак. Тут Олафу пригодиться моя помощь.