Работы Фрейда по технике психоанализа (1953-1954) - [35]

Излишне говорить, что данным советам никто и не подумал следовать, а леса были неминуемо приняты за само здание. С другой же стороны, авторитетный пример Фрейда в использовании вспомогательных связей для приближения к неизвестному побудил и меня самого проявить некоторую непринужденность в построении схемы.

Сегодня мы воспользуемся едва ли не простейшим оптическим аппаратом, гораздо более простым, чем сложный микроскоп — хотя было бы и любопытно последовать упомянутому сравнению, но это завело бы нас слишком далеко.

Я бы очень порекомендовал вам поразмышлять об оптике. Интересно, что геометрия и механика, в качестве моделей понимания, послужили в свое время основой для построения целой метафизической системы, но похоже, что до сих пор еще не удалось исчерпать все, что может дать нам оптика. И вместе с тем, эта странная наука, которая пытается произвести при помощи аппаратов нечто особенное, называемое "образами, изображениями", в отличие от других наук, уделом которых является расчленение природы, препарирование, анатомия, должна бы располагать к грезам.

Важно, чтобы вы верно поняли меня и не стали путать божий дар с яичницей, смешивая оптические образы, изображения с теми образами, которые являются предметом нашего интереса. Но все же не зря они носят одинаковые названия.

Среди оптических образов существуют особого рода различия — некоторые из них являются чисто субъективными — это так называемые мнимые изображения; другие — действительными, или реальными, т. е. ведут себя в некотором смысле так же, как объекты и могут быть приняты за таковые. Более того, для объектов, которыми являются реальные изображения, мы можем дать изображения мнимые, виртуальные. И в этом случае объект, которым является реальное изображение, по праву получает название мнимого объекта.

Но еще более удивительно то, что оптика целиком основана на математической теории, без которой совершенно невозможно ее структурировать. Для существования оптики необходимо, чтобы каждой данной точке реального пространства соответствовала одна и только одна точка в другом пространстве воображаемом. Это основополагающая структурная гипотеза. С виду она очень проста, но без нее невозможно написать ни единого уравнения, ни дать какое-либо символическое представление — оптика становится невозможной. Даже те, кто не знают этой гипотезы, не смогли бы ничего сделать в оптике, если бы ее не существовало.

Реальное и воображаемое пространства здесь тоже совмещены, но тем не менее мыслиться они должны как различные. Область оптики предоставляет нам массу возможностей поупражняться в проведении определенных различий, которые покажут вам, насколько важно в проявлениях феномена участие символического.

С другой стороны, в оптике существует целый ряд феноменов, 14ожно сказать, совершенно реальных, поскольку именно опыт руководит нами в этой области, но где, однако, в каждый миг задействована субъективность. Когда вы наблюдаете радугу, вы видите нечто совершенно субъективное. Вы наблюдаете ее пронизывающей пейзаж на некотором расстоянии. Ее там нет. Это субъективный феномен. Но однако благодаря фотоаппарату вы запечатляете ее совершенно объективно. Итак, что же это? Мы уже не знаем в точности, где субъективное, а где объективное. Или же дело тут в том, что в нашем небольшом понятийном аппарате мы обычно полагаем очень общее различие между объективным и субъективным? Не является ли фотоаппарат субъективным аппаратом, полностью построенным при помощи некоторого х и некоторого^, обитающих в области, где живет субъект, т. е. в области языка?

Я оставляю эти вопросы открытыми, чтобы обратиться прямо к небольшому примеру; я постараюсь сначала представить его вашему разумению и лишь затем — на доске, так как нет ничего более опасного, чем вещи на доске — они всегда выглядят несколько плоско.

Речь идет о классическом опыте, проводившемся в те времена, когда физика была занимательной, во времена настоящей физики. Точно так же и мы сейчас переживаем момент, когда психоанализ — самый настоящий. Чем ближе мы к занимательному психоанализу, тем скорее он является подлинным. Впоследствии все уже станет обкатанным, подогнанным путем приближений и уловок, а понимание смысла деятельности останется в прошлом, подобно тому, как сегодня чтобы сделать микроскоп нет необходимости понимать что-либо в оптике. Так давайте порадуемся, что мы еще занимаемся психоанализом.

Поместите на моем месте огромный котел — который, возможно, с успехом заменит меня в определенные моменты в качестве корпуса резонатора, — котел, как можно более близкий к полусфере, хорошо отполированный внутри, короче говоря сферическое зеркало. Если подвинуть его немного вперед, к столу, то вы не увидите себя внутри — таким образом, даже если я превращусь в котел, феномен зеркального миража, возникающего время от времени между мной и моими учениками, не будет здесь представлен. Сферическое зеркало дает реальное изображение. Каждой точке светового пучка, исходящего из какой-либо точки объекта, расположенного на некотором расстоянии, предпочтительно, в плоскости центра сферы, — соответствует в той же плоскости другая светящаяся точка, возникающая на пересечении отраженных от поверхности зеркала лучей что дает реальное изображение объекта.