Работа за двоих - [8]
11 ч. 30 м. Бесполезно было дольше ожидать Эрика. Он не придет. По какой-то неизвестной мне причине он не смог покинуть свою студию. В комоде я нашел плоскую карманную фляжку, оставшуюся еще со студенческих лет, и наполнил ее виски, в котором развел крысиную отраву.
Я надел голубой костюм и взял зонтик.
Это не было вмешательством в прошлое и не покажется подозрительным шефу. Я скажу ему, что Эрик, покидая место убийства, не закрыл дверь, и я вошел, чтобы посмотреть, что в точности произошло. И что взял зонтик, чтобы, следуя за Эриком по улице под проливным дождем, поменьше бросаться в глаза.
Он жил в нескольких кварталах отсюда. Его студия располагалась рядом со старыми доками, ныне бездействующими. Тот квартал был почти пустым. Дождь уже лил как из ведра, и я видел перед собой не дальше нескольких метров. Редкие прохожие спешили в свои укрытия и не обращали на меня никакого внимания. Эта гроза облегчала мою задачу.
Как только я оказался на улице, свежий воздух и дождь смыли паутину, затянувшую мое сознание. Я снова обрел решимость и уже не мог понять, откуда взялись растерянность и путаница в мыслях в последние минуты, проведенные с Кареной.
На первом этаже того дома, где жил Эрик, находилась галерея искусств. Плакат в витрине требовал: НАСТРОЙТЕ СВОЮ КЛИЕНТУРУ НА ГАЛЕРЕЮ ИСКУССТВ ВАШЕГО КВАРТАЛА. Это было идеей Эрика. Рядом висело полотно, для которого позировали мы с Кареной. Моя супруга выглядела великолепно, а вот я получился более коренастым, чем на самом деле. Картина возродила в памяти образ тела, оставленного мною в спальне. Я поспешил пройти мимо.
Эрик жил на четвертом этаже. Удача, похоже, мне сопутствовала: ни в дурно пахнущем вестибюле, ни на лестнице я ни с кем не столкнулся. Дверь в студию была закрыта. Я осторожно постучал. Никакого ответа. Я постучал снова, потом еще раз.
На площадку третьего этажа вышла упитанная женщина в домашнем халате с цветами. Я узнал в ней жену здешнего консьержа. Эрик платил ей за уборку, и она часто встречала меня в студии.
— Вы ищете мистера Хабблера? — крикнула она.
— Да, — негромко ответил я, надеясь, что слабый свет не позволит ей меня узнать.
— Его нет дома, мистер Веннер. Он стал жертвой дорожного происшествия перед домом, буквально несколько минут назад. Не думаю, что он сильно пострадал, но полиция все-таки отвезла его в больницу.
Онемев, я стоял на площадке. Хуже всего (мысль пришла ко мне, правда, только на крыльце) то, что она меня узнала. Ей даже было известно мое имя. Впрочем, это мало что меняло, и вовсе не оно являлось самым важным.
— А все из-за дождя, — добавила она. — Мистер Хабблер вышел из подъезда и переходил дорогу, когда из боковой улицы выскочило такси. Шофер повернул и заметил мистера Хабблера чересчур поздно. Он пытался затормозить, но машину повело. Мой муж как раз смотрел в окно. Вы хотите что-нибудь передать вашему другу?
Я размышлял, продолжая касаться пальцами фляжки в кармане. Теперь уже было невозможно обвинить Эрика в убийстве Карены. Его видели выходящим из дома ровно в момент совершения преступления.
— Нет. Нет, спасибо. Я еще зайду.
Медленно спускаясь по ступеням, я прошел мимо нее. Мое состояние, очевидно, бросалось в глаза.
— Не расстраивайтесь вы так сильно, мистер Веннер. С вашим другом ничего серьезного.
— Это просто шок.
Совершенно отупевший, я вышел из здания и долгое время стоял, глядя, как потоки воды струятся по лицу Карены за стеклом галерейной витрины. Затем двинулся прочь под хлещущим дождем.
12 ч. 25 м. Последнее непредвиденное событие перекрывало мне все возможности. Крах представлялся полным.
Затем я нашел решение. Это был отчаянно рискованный ход и самое серьезное нарушение Кодекса. Я собирался вмешаться. Я еще успевал предотвратить утреннюю катастрофу, но совсем впритирку. Я подозвал такси и дал водителю двадцать долларов, попросив как можно быстрее довезти меня до кафетерия в районе полицейского участка. У меня оставалось десять минут на то, чтобы добраться туда и предупредить себя не использовать Машину.
Пока такси пролетало блестевшие от дождя улицы, я пытался представить, что произойдет, если мне это удастся. Весь сегодняшний день канет в небытие? Все люди, вовлеченные в события, перейдут в другой, параллельный мир? И более всего: что станет со мной?
Все же, главным образом меня заботила вещь самая банальная. Невозможно долго мучиться по поводу того, чего нельзя вообразить. Тем более что я сильно сомневался в том, что моя попытка к чему-либо приведет. Невмешательство — закон природы.
Такси остановилось как раз напротив кафетерия. Я выпрыгнул из него и побежал, оставив зонтик на сидении. Я был уже на середине улицы, когда водитель крикнул:
— Эй, мистер, вы забыли зонтик!
— Присмотрите за ним.
В это же мгновение я почувствовал приступ обморочной дурноты. Уши заложило, в глазах все поплыло. Изо всех сил я боролся с головокружением и поднял глаза вовремя, чтобы увидеть, как Ирвин Веннер выходит из кафетерия. Я смотрел на него, пока наши взгляды не встретились. Он отступил назад от удивления.
Я не ощутил ничего особенного кроме несокрушимой уверенности. Я решил идти до конца. Я вмешивался. Я уже изменил прошлое, поскольку в тот раз я себя не встретил.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Геноцид", безусловно, хорош. Есть в нем изысканность жесткого интеллигентского пессимизма. В отличие от бесчисленных романов, в которых человечество походя разбирается с нахальными пришельцами, без стука вламывающимися в наше жизненное пространство, "Геноцид" рисует картину прямо противоположную: нахалы, вломившиеся в наше жизненное пространство (и дошедшие в своей наглости до того, что даже не сочли нужным предстать перед читателями), походя разбираются с человечеством. Автору приходится собрать весь свой гуманизм, чтобы уберечь от немедленной гибели небольшое стадо homo sapiens, которые и становятся действующими лицами романа.
Две захватывающие экстраполяции тончайшего стилиста американской фантастики, одного из столпов «новой волны». Где бы действие ни происходило — в лагере, над заключенными которого проводят бесчеловечные эксперименты, или в задыхающемся от перенаселенности Ныо-Иорке близкого будущего, — но с неизменным мастерством, бескомпромиссным психологизмом Диш изображает переплетение человеческих отношений во всем их многообразии, щедро сдабривая и без того крепкий коктейль бессчетными аллюзиями, как общекультурными, так и весьма экзотическими.Рекомендуется самому широкому кругу истинных гурманов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это - 1999 год. Год, который должен был стать временем Апокалипсиса - но не стал. Или все-таки стал, только мы пока не заметили этого - и не заметим, пока не станет поздно? Это - 1999 год. Такой, каким увидели его величайшие из мастеров `литературы ужасов` нашего мира. Писатели, хорошо знающие: Апокалипсис начинается не с трубного гласа, поднимающего мертвых, но со Страха, живущего в душе у каждого из нас. Это - 999 жестоким взглядом Эда Гормана. И Любовь превращается в Смерть... Это - 999 по Стивену Спрюллу.
Американский ученый и изобретатель Мак-Кертик получает концессию на добычу уникального памирского теллита. Новооткрытый металл не только сулит переворот в технике — толстосумам из США во главе с миллиардером Морганом он обещает победу над ненавистной Евразией, ставшей к 1945 году союзом советских государств.
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».