Работа на стороне - [135]

— Полицейская работа сделала тебя циничной, — сказал я.

— Если хочешь поглазеть на мой зад, тебе придётся для этого поработать, как и всем остальным, Гарри.

Я шмыгнул носом и привёл машину в готовность.

— Куда двигаем?

— Никуда, пока ты не пристегнёшься, — сказала она, застегивая ремень безопасности.

— Это моя машина, — сказал я.

— Это закон. Нужна цитата? Могу привести.

Я обдумал, стоит ли оно того, в то время как она одарила меня своим взглядом копа — и приготовила шариковую ручку.

Я пристегнулся.

Мёрфи посмотрела на меня.

— Спрингфилд. Направляйся к И–55.

— Вроде как это вне твоей юрисдикции, — проворчал я.

— Если бы мы что-то расследовали — да, — сказала Мёрфи. — Мы едем на ярмарку.

— Это свидание? — покосился я на неё.

— Именно, если кто-то спросит, — подтвердила она. Потом замерла на секунду и добавила. — Это разумное прикрытие.

— Верно, — сказал я. Её щёки слегка порозовели. Некоторое время мы оба молчали.

Я выехал на шоссе, что всегда весело с автомобилем, изначально предназначенным носиться по автостраде на горячих ста километрах в час, и спросил Мёрфи:

— Спрингфилд?

— Государственная Ярмарка, — сказала она. — Вот что было общим знаменателем.

Я нахмурился, перебирая даты в голове.

— Государственная Ярмарка проходит сколько? Десять дней?

Мёрфи кивнула.

— Сегодня вечером они закрываются.

— Но первая пара умерла двенадцать дней назад.

— Они оба были из добровольного персонала для ярмарки, и находились там на общих основаниях, — Мёрфи приподняла ногу, чтобы опереться пяткой на край пассажирского сиденья, и хмуро уставилась в окно. — Я нашла билеты на скиболл и одну из тех дёшевых мягких зверюшек в квартире второй пары. А Бардалаки были остановлены на И–55 за превышение скорости, в пяти минутах от Спрингфилда и по направлению к Чикаго.

— Так что, возможно, они были на ярмарке, — сказал я. — Или, возможно, у них было дорожное путешествие, или ещё что-нибудь.

Мёрфи пожала плечами.

— Возможно. Но если считать, что это совпадение — это не приведёт меня ни к чему и мы ничего не получим. Если считать, что связь есть — мы можем получить ответ.

Я глянул на неё.

— Я думал, тебе не нравится читать Паркера.

Она ответила взглядом.

— Это не значит, что его логика не действует.

— О. Верно.

Она тяжело вздохнула.

— Это лучшее, что у меня есть. Я просто надеюсь, что если ты прибудешь на место действия, то сможешь что — то обнаружить.

— Ага, — сказал я, подумав о стенах, покрытых фотографиями. — Я тоже.

Запахи — это то, чем я больше всего наслаждаюсь в местах, подобных Государственной Ярмарке. Вы почуете такие комбинации запахов, каких не найти больше нигде. Преобладают попкорн, жареные орехи и фастфуд, и вы можете получить всё, чем хотите забить свои артерии или угробить фигуру. Хот-доги с чили, масляные пироги, жареный хлеб, пицца — по большей части из жира, засахаренные яблоки, о боги. Злобная еда пахнет ошеломляюще — что является или доказательством существования Сатаны, или означает, что Всемогущий на самом деле не хочет, чтобы все ели органический тофу. Не могу определиться.

Имеются и другие запахи, зависящие от места, где вы находитесь. Дезинфицирующие средства и вонь, идущая от биотуалетов, выхлопы, горелая смазка, плавящийся асфальт и гравий в местах парковки, солнечный свет на разгорячённых телах, лосьон для загара, сигаретный дым и пиво рядом с некоторыми посетителями, острый, честный запах домашнего скота около выставок животных, складов или пони-заездов — всё это напрямую атакует ваш нос. Мне нравится потворствовать своему обонянию.

Запахом труднее всего солгать.

Мёрфи и я начали в середине утра и принялись методически прочёсывать ярмарку. Это заняло весь день. Государственная Ярмарка — не рядовой случай.

— Проклятье, — сказала она. — Мы пробыли тут весь день. Ты уверен, что ничего не унюхал?

— Ничего из того, что мы ищем, — ответил я. — Я боялся этого.

— Чего?

— По большей части, магия вроде этой — сложная, долговременная, тонкая, тёмная — не процветает на солнечном свету, — я поглядел на удлиняющиеся тени. — Дай ещё полчаса и мы попробуем снова.

Мёрфи нахмурилась.

— Кажется, ты всегда говорил, что магия не бывает доброй или злой.

— Не для солнечного света.

Мёрфи выдохнула с явным неудовольствием.

— Ты мог бы упомянуть об этом раньше.

— Не попробуешь — не узнаешь, — сказал я. — Думай об этом так: возможно, мы просто смотрим не в том месте.

Она вздохнула снова и искоса осмотрела ближайшие вагончики с едой и стенды с товарами.

— Тьфу. Думаешь, здесь есть что-нибудь, что не заставит мои джинсы треснуть по швам?

Я просиял.

— Вероятно, нет. Как насчёт хот-дога и масляного пирога?

— Ублюдок, — рыкнула Мёрфи. И добавила, — Окей.

На полпути через мой второй хот-дог я понял, что за нами кто-то следует.

Я удержал себя от реакции, откусил ещё и сказал:

— Возможно, это, наконец-то, верное место.

Мёрфи нашла место, где продавали индюшачьи ножки. Она срезала мясо с кости на бумажную тарелку и ела его пластиковой вилкой. Она не прекратила жевать и не подняла взгляд.

— Что случилось?

— Парень в тёмно-бордовой футболке и коричневых камуфляжных брюках, около двадцати футов от твоего правого плеча. Я видел его сегодня ещё минимум дважды.