Р.А.Б. - [19]

– Следующее собрание как обычно. Во вторник. Колпин – у тебя полчаса назначить встречу. Я у себя, если что.

Это была еще одна моя маленькая победа.

5

Рифат Алибеков был владельцем павильонов «Продукты», «Одежда», «Игрушки», «Цветы», двух закусочных и нескольких торговых рядов на рынке в Строгино. Некоторое время назад он разошелся со своим партнером Вали, поделив бизнес. Распад этого альянса обсуждали на рынке чаще и дольше, чем СМИ – «развод» Потанина с Прохоровым. И это понятно: Рифат и Вали значили для местных обитателей гораздо больше столь далеких и оттого почти мифических олигархов. Может быть, двое первых не так сильно ругались матом и не кидались в сотрудников башмаками, зато они и не платили по тысяче рублей в день продавцам. Да и соцпакет сотрудников ЗАО «Каюм-Заде» ничем не уступал медицинскому страхованию и компенсации аренды жилья для топ-менеджеров корпораций (медицинская книжка, временная регистрация, аренда однокомнатной квартиры на пятерых, отмаз от ментов). Такая вот занимательная макроэкономика.

– Когда войдем, кивни и скажи: селям алейкум, Рифат Джаннибекович, – на всякий случай напомнил Колпин, – он это любит.

– Главное выговорить правильно, – усмехнулся я.

– А вот это ты постарайся, – Колпин застыл перед дверью. – Это ты очень постарайся.

Офис Рифата занимал три комнаты на втором этаже торгового центра. Собственно говоря, на офис это было мало похоже – нечто среднее между складом и хозблоком. В первой комнате валялись распотрошенные тюки с образцами обуви, курток, платьев и тому подобного товара. Во второй сидели три женщины «освобожденного Востока» и перебирали накладные, иногда спрашивая друг у друга, что означает то или иное слово, напечатанное в счете-фактуре. Третью, самую большую комнату, занимал сам Рифат. Она представляла собой прямоугольник, заднюю стену которого занимал огромный стол, уставленный фотографиями, заваленный мобильными телефонами, документами и калькуляторами. Компьютера на столе не наблюдалось. Сам Рифат, одетый в джинсовый костюм черного цвета, возлежал на ковре, занимавшем остальную часть кабинета, и пил чай с сухофруктами из серебряного, стоявшего на низеньком деревянном столике чайника. В комнате висел плотный запах никотина, смешанного с марихуаной.

– Селям алейкум, Рифат Джанни… (джанниверсачевич, чуть было не сказал я, глядя на алюминиевые пуговицы с головой медузы на его костюме)… Джаннибекович.

Колпин метнул на меня укоризненный взгляд и также поздоровался.

– Пиривет, пиривет, – поднял на нас кислые от канабиатов глаза Рифат. – Присаживайтесь. Чай будите? – Не дождавшись ответа, он крикнул: – Лейла! – и далее что-то непонятное.

Я настороженно осмотрел давно не чищенный ковер, выбрал, как мне казалось, наименее подозрительное место с края, и сел, поддернув брюки. Вслед за мной сел Колпин. Казалось, что он даже ловит кайф от этой восточной манерности.

Лейла, симпатичная девушка лет девятнадцати, одетая в голубые джинсы, белую футболку и светлый пиджак, проворно принесла еще один поднос с чайником (стеклянным) и двумя пиалами.

– Пилимянница, – кивнул Рифат, поймав мой чуть задержавшейся на ее бедрах взгляд. – Тебе, может, стэкэн дать, а не пиалу?

– Нет, спасибо Рифат Джанни..

– Да я для друзей просто Рифат, – широко улыбнулся он. Колпин смерил меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.

– Рифат Джаннибекович, – затарахтел Колпин, – я вот, как и обещал, приехал сегодня с Александром, чтобы заодно презентацию продаж новых игрушек провести.

– А чиво давно не заезжал? – прищурился Рифат.

– Так повода не было, – картинно развел я руками.

– Угу, угу, – кивнул Рифат и перевел взгляд на Колпина.

– Мы сегодня обсудили проблему с плохими продажами наших «Glam» кукол серии «Даша» в вашей сети, и решили приехать вдвоем, чтобы…

– Чтобы провести презентацию, посвященную продажам этой серии. – Я решил взять инициативу в свои руки. – Тренинг для вас и ваших сотрудников.

– Угу, – снова кивнул Рифат и налил себе чая. Кажется, он был сильно укурен, этот Рифат.

– Для начала несколько слов о самой продукции. – Я достал из пакета куклу «Марина», представлявшую из себя смесь Эмми Вайнхаус в тяжелые для нее времена и Маши Распутиной периода творческого расцвета (черные перекрученные волосы, вызывающе яркий макияж, монгольские скулы, надутые губы, высокая грудь, густо подведенные черным глаза, майка до пупка, вышитые стразами джинсы и туфли на высоком каблуке). Этакая тусовщица клубов средней полосы России. Не хватало только надписи на груди «Rehab is for quitters». Согласно нашим маркетинговым исследованиям, девочки в возрасте от шести до двенадцати лет были в восторге от таких кукол. – Куклы этой серии с энтузиазмом были восприняты нашими маленькими друзьями, – начал я цитировать по памяти описание продукта.

– Кем? – скривился Рифат.

– Нашими маленькими… покупателями, короче.

– Понил.

– Так вот, – я откашлялся, и продолжил: – эта кукла была разработана в соответствии с…

– Знаю это. Витек мине читал месяц назад, – кивнул в сторону Колпина Рифат. – И пра стрази, и пра макиаж, и пра набор туфэль знаю. Виучил!