Пыльца в крови - [128]

Все заворожено смотрели вниз на живую картинку – сказочную и страшную.

Когда по земным лесам гуляет ветер, он гнет деревья, оставляя свой след. На планетах-океанах словно сталкиваются в схватке множество яростных ветров, и их следы говорят о неизмеримой мощи. Вода дыбится волнами в разных направлениях, иногда волны сшибаются белесыми лбами и разлетаются ошметками в разные стороны. Гигантские водовороты крутятся пенным кружевом и способны с легкостью затащить на дно здоровенный шаттл с межзвездного крейсера. Планета-океан сама по себе кажется живым существом – гневливым, неуправляемым, неразумным и очень сильным.

Такой же неуправляемой, двигающейся сразу в разных направлениях и вздыбливающейся вверх от внезапных столкновений казалась природа на Орфорте. Здесь не было ни океанов, ни морей, только паутина рек ярко голубого цвета от большого количества медного купороса в составе воды.

Почти всю поверхность планеты занимали леса, если можно так назвать огромные пространства биологически активной и достаточно разумной материи. Между флорой и фауной на Орфорте наблюдатели не обнаружили явных границ. То, что уходило корнями в землю, могло быть умнее и прожорливее, чем существа разных форм и цветов, ползающие или двигающиеся на двух, пяти, двадцати конечностях. Хотя высшая раса – изоморфы – не нуждалась в корнях или большом количестве конечностей.

Аналитики предполагали, что способностью принимать совершенно гладкие формы обладали только самые генетически развитые особи изоморфов, и только они могли стоять во главе крупных родов. Это тоже было странностью, которая требовала дополнительного анализа. Обычно представители разумных агрессивных рас отличались телом, состоящим из множества сочленений, многофункциональными и пугающими на вид конечностями – средствами нападения и обороны. Простота и гладкость линий туловища часто указывала на созданий с комфортных и безопасных планет, слишком доверчиво относящихся к новому и неизведанному, или на расу, стоящую на высшей ступени эволюции гуманистического типа.

А изоморфы? Кто были они? Создания, пожирающие слабых существ своей планеты и при этом стремящиеся воплотиться в самые простые и округлые формы? Это было очень нетипично.

Но тем интересней будет эксперимент.

– Приближаемся к отмеченному горному массиву, контр-адмирал, – проговорил лейтенант службы технической поддержки и активировал голографическую проекцию точки назначения.

Картинка в уменьшенном формате висела в центре прозрачной кабины и круга ложементов с вертикально поднятыми спинками. Тим Граув мыслеприказом развернул свой ложемент и всмотрелся в поднимающиеся прямо по курсу нагромождения горных пород и скал. Они выбрали это поселение изоморфов, как наиболее развитое по предварительному отчету аналитиков.

– Что-то у них там происходит, – несколько напряженно сказал Рей. – Какое-то движение.

– Сейчас разберемся. У нас достаточно времени. Они не смогут нас заметить.

– Ты уверен в этом?

– О да, я уверен, – с иронией ответил Тим. – Мы для них – прозрачное небо над головой. Так что не дрейфь, капитан Кларк.

Тот хмыкнул в ответ, что все бывает, потом кто-то рассмеялся, кто-то бросил короткую реплику, и напряжение стало спадать.

Черные скалы, взбираясь на спины друг друга, дотягивались до густосинего неба и грудились под тремя величественными сгорбленными гигантами, выветренными до седины. На нижних уровнях горных хребтов между оскаленными зубцами тянулись серые полосы. Достаточно темные в тени, на солнце они посверкивали серебряными искрами и будто двигались по склонам гор. Тим Граув знал про ползущий мох, который паразитировал на всех поселениях изоморфов. Но мох он напоминал только с виду, скорее это были грибы, пасущиеся по камням в поисках органической и минеральной пищи.

Горный массив был километра три в поперечнике, и от него, спускаясь все ниже к земле, тянулся к разноцветному шевелящемуся лесу и в нем терялся рукав кряжа.

– Уж не собираются ли эти твари в поход за обедом? – задумчиво проговорила Елена Меерова – эксперт по семиотике поведения инопланетных рас, обладательница зачетного размера груди, но, к сожалению Тима, вечно закрытой форменной тканью глубокого изумрудного цвета.

Изоморфы действительно куда-то собирались.

Единого входа в скальный город не было, расселины и зевы пещер располагались на разных уровнях склонов, и поэтому странные для человеческого глаза фигуры двигались справа и слева к группе, расположившейся под каменным навесом, напоминавшим обломанную шляпку окаменевшего гриба.

– Без зубов и стволов – это больше похоже на прогулку, – возразил вечный спорщик Джеф.

– Свои зубы и стволы они прячут под кожей, и лучше тебе их не видеть, милый мой, – бархатным голосом пропела в ответ Елена и укрупнила изображение собравшейся группы изоморфов.

Тим завороженно рассматривал существ, хотя, казалось, изучил о них все до миллиметра отчетных материалов за последние два дня.

Удивительно то, что они были разные. Отличались и цвет, и форма тела. Грязно-желтая тварь слева была похожа на туловище верблюда, только без ног, с горбами, змеящимися по земле, а спрыгнувший с каменного уступа – был пупырчатым шаром на двух мускулистых лапах с широкими, словно ласты, ступнями. Два существа – фиолетовых с коричневыми разводами – стояли, притершись друг к другу боками, и издавали короткие резкие звуки. Похоже, общались.