Пылающий остров - [44]

Между тем крейсеры приближаются, не переставая стрелять. Над морем носятся облака удушливого белого дыма, со всех сторон вспыхивают огни. Далеко разносятся грозные раскаты выстрелов, ядра, бомбы, ружей ные пули свистят по воздуху и шипят, падая в воду, слышны резкие команды и крики — то досады, то радости и торжества, смотря по тому, задет шар выстрелами или нет.

Вдруг на левой стороне круга, образованного крейсерами, показался небольшой пароход, который несся с такой скоростью, что намного опередил остальных. С него тоже шла беспрерывная пальба, но при его выстрелах почему-то не слышно было характерного свиста снарядов.

Пароход этот был теперь всего в полумиле от опускавшегося шара.

— Нам угрожает плен! — проговорил Бессребреник.

— Лучше смерть! — в один голос воскликнули Роберто и Мариус.

Вдруг Бессребреник, сидевший верхом на ободке, к которому прикреплялась лодка, громко расхохотался.

Веселый смех в подобную минуту, когда жизнь всех висела в буквальном смысле слова на волоске, невольно заставлял заподозрить внезапное помешательство хохотавшего.

Догадавшись по выражению лиц своих спутников о мелькнувшей у них единовременно печальной мысли, Бессребреник сказал:

— Да неужели даже ты, Клавдия, не видишь, что этот пароход, который летит как сумасшедший и так щедро награждает воздух холостыми выстрелами, — наша яхта?.. Всмотрись хорошенько, и ты увидишь, что это «Пеннилес»… Он спешит на помощь своему погибающему воздушному брату. Он поднял испанский флаг и притворяется, будто и он охотится за нами вместе с крейсерами. Они, вероятно, считают его своим наемным пакетботом… Блестящая мысль со стороны моего славного помощника! Клянусь честью, я сумею вознаградить его за это!

Судорожно цеплявшиеся за канаты пассажиры шара радостными криками приветствовали приближавшуюся яхту, с борта которой сейчас же раздалось восторженное ура.

Еще несколько минут, и шар, или, вернее, его скелет, зацепился за мачту подоспевшей яхты. Матросы быстро подхватили его, и воздухоплаватели с наслаждением ощупали под собой надежные доски пароходной палубы.

Забрав погибавших, яхта снова стрелой понеслась в открытое море, между тем как спасенные и спасители обменивались друг с другом объятиями, поцелуями, рукопожатиями и другими проявлениями безграничной радости.

Крики торжества со стороны испанцев сменились воплями бешенства и потоками проклятий, когда они поняли, что их обманули, и что пароход, который они считали своим, был не чем иным, как блокадным шнырялой, на котором, наверное, находятся мятежники или по крайней мере их сообщники.

Действительно, было от чего взбеситься: помощник Бессребреника, управлявший во время его отсутствия яхтой, обманул всех с поразительной смелостью и искусством.

Канонада, приостановленная было в момент захвата шара, возобновилась. Все выстрелы были теперь направлены на «Пеннилес».

Пока яхта не выбралась из района пушечных выстрелов, опасность еще существовала. Один Мариус не хотел признать этого и добродушно посмеивался над «напрасной тратой испанских зарядов».

Но вот один из этих зарядов ударил в металлическую обшивку яхты и разлетелся на мелкие осколки. Несколько осколков попало прямо в грудь Фрикетты. Девушка упала на руки стоявшего возле нее Роберто и тихо простонала:

— Дорогие мои родители! Неужели я должна умереть, не повидав вас еще раз!

ГЛАВА XXVII

Под небом Прованса. — Беседа с матерью. — Предположения Фрикетты.

Перенесемся на залитый солнцем берег прекрасного Прованса, этого благословенного уголка старой Франции, так справедливо названного «лазоревым берегом».

В глубине бухты с ярко-синими, переливающими золотом и серебром волнами приютился прелестный городок Бандоль.

Хорошенькие домики, рассеянные по берегу, грациозные виллы, поднимающиеся одна за другой по террасовидным, вечнозеленым склонам косогоров, длинный водопровод, аллеи, окаймленные пальмами и эвкалиптами, люди со звонким, веселым и мелодичным голосом, так приятно действующим на слуховые нервы, — все это производит чарующее впечатление на путешественника и надолго остается у него в памяти.

Да, Прованс, с его бурой, почти красной землей, на которой росли гигантские алоэ, зонтиковидные сосны, оливковые, померанцевые, миртовые, мастиковые деревья и масса кустарниковых растений, — действительно, страна солнца, тот благодатный юг, где не знают ни морозов, ни снегов, ни вьюг; где в январе цветут розы, фиалки, гвоздика и анемоны; где зимняя жатва есть жатва цветов; где человек живет, не боясь стихий, живет без нужды и забот, почти без труда, счастливый, веселый, радостный, с вечным смехом на губах, опьяненный чудным воздухом, солнцем и свободой.

Бандоль, с его мягким климатом, гостеприимными жителями и обворожительным местоположением, — настоящий рай, пока еще не превращенный в модный курорт, к счастью для людей, способных ценить прелести природы и находить в них высшее наслаждение.

В этом-то счастливом уголке земного шара и очутилась Фрикетта.

Раненная в грудь осколком испанской бомбы на яхте «Пеннилес», молодая девушка долго находилась между жизнью и смертью.

На «Пеннилесе» был очень дельный и добросовестный доктор, но рана Фрикетты оказалась из таких, что и его искусства не было достаточно для полного устранения опасности.