Пылающий мир - [14]
. Так что давайте забудем тот факт, что он убил парня, и сосредоточимся на том, что он — зомби, который излечивается!
— Как? — кричит кто-то из толпы. — Как он это делает?
— А что насчет остальных? Как далеко распространяется лекарство?
— Откуда нам знать, что это навсегда?
— Послушайте все, — говорит Россо, но толпа доходит до точки кипения.
— А если мы покинем Стадион, а они начнут превращаться обратно?
— Да, вдруг это уловка?
— Уловка? — недоверчиво переспрашивает Россо. — Ладно, это…
— Мы не знаем о них ничего!
— А что, если они притворяются?
— А вдруг они…
— Народ! — кричит Россо, и сразу же оглушительный визг фонящего микрофона заставляет всех замолчать и закрыть уши руками. Звукорежиссёр Боб подмигивает Россо и показывает ему большой палец.
— Народ, — вздыхает Россо, опуская микрофон. — Это правильные вопросы… некоторые из них. Но на них может ответить только один человек в этой комнате.
Я разглядываю толпу, задаваясь вопросом, кто этот таинственный гений.
— Если вы будете так любезны и заткнётесь ненадолго… — Россо смотрит в мою сторону. Нет. Он смотрит на меня. Он протягивает мне микрофон. — Мистер Р? — говорит он мне. — Вы можете внести ясность в текущее состояние дел?
Фигура Россо расплывается у меня перед глазами. Вместо него я фокусируюсь на разрисованной стене Макдональдса у него за спиной. На клоуне, его маленьких черных глазках. На его размалеванных красных губах. На непостижимой анатомии Майора МакЧиза.
— Р, — шепчет Джули, толкая меня вперед. Я поднимаюсь на сцену и пристально смотрю на микрофон. Его черное дуло направлено прямо на меня. Я смотрю на микрофон…
— Р? — приглашает Россо, поднося его ближе.
Я беру его.
— П-привет, — говорю я. Я редко пользуюсь своим голосом, поэтому когда он усиливается и разносится эхом, у меня вытаращиваются глаза. Когда я представляю, как он разносится по Стадиону и меня слышат двадцать тысяч пар ушей, то просто челюсть роняю.
— Приготовьте оружие, ребята, — хихикает Болт. — Кажется, он опять превращается.
Я отвожу взгляд от недоверчивых лиц в толпе и смотрю на Джули. На её лице смешалось столько эмоций — страх, упрямство, легкое раздражение. Но главное, что я и хотел увидеть — это любовь. Джули любит меня. Она верит в меня больше, чем я сам. И она хочет, чтобы я говорил.
Мои губы касаются микрофона. Меня бьет электрическая искра, и я отшатываюсь назад, удивленно потирая губы.
— Это больно, — нечаянно бормочу я вслух.
— Прости, что? — говорит Болт, поднося ладонь к уху. Я поднимаю глаза и торопливо говорю:
— Я не могу ответить на ваши вопросы.
Не лучшее начало для грандиозной примирительной речи. Болт смеётся и показывает большие пальцы.
— Я хочу сказать, что… всё, что я знаю, это… — мои мысли скачут в поисках подходящих слов, объясняющих то, что я и сам не понимаю. — Я не знаю, что… излечивает нас, оно… у каждого своё, но для меня… Я решил… Я хотел быть… Я просто попытался…
Мои губы складываются в слабое «О» и застывают в ожидании следующего слога, но ничего не выходит. Мой взгляд метнулся к Джули. Она бы не могла ожидать от меня чего-то большего. Много раз мы обсуждали тайну излечения, но ни до чего не додумались. Даже она с её ничем не сдерживаемой артикуляцией не смогла бы объяснить это. Но Джули по-прежнему выглядит разочарованной. Такой момент — я на сцене, мне даётся шанс оправдать себя и своих бывших мёртвых приятелей перед всем Стадионом, но мой язык бессилен.
— Ну вот и ответ, ребята! — говорит Болт. — Теперь, когда зомби все нам объяснил, пойдёмте снесём наши стены и будем танцевать на грёбаном лугу.
Россо поднимается наверх, тряся головой, и берет у меня микрофон.
— Ладно, давайте честно, — говорит он, указывая на Болта. — Кто избрал этого человека? Кого ты представляешь, Болт?
— Улицу Двадцати одного яйца, сучки! — говорит он излишне подчёркнутым баритоном, и где-то снаружи я слышу гиканье толпы.
— Это улица Петуха, идиот, — говорит Джули. Россо закрывает рукой лицо.
— Я думал, мы это уже прошли, — говорит он себе в руку, так что микрофон не может уловить сказанное. — Я думал, мы перевоспитали хамов.
— Что-что, Ларри? — Болт снова подносит к уху ладонь. — Я старею, и мой слух уже не такой, как раньше.
— Блаженны глухие, — Россо бормочет себе под нос. — Ибо шумные наследуют землю.
Я слышу, как меняется акустика в помещении, поскольку Боб пытается настроить громкость под тихий голос Россо. Будучи «профессионалом», он увеличивает громкость микрофонов в зале, вместо сцены, и становится слышен каждый звук в толпе: скрип кресел и зубов, тяжелые вздохи. Я приготовился оглохнуть, когда Болт заорёт снова, но пока он втягивает воздух, чтобы начать кричать, появляется любопытный звук.
Три музыкальных ноты, за которыми следует участливый мужской голос:
«Спасибо, что дозвонились в Соединённые Штаты. Если на вас или ваш город произошло нападение, пожалуйста, повесьте трубку и свяжитесь с местным ополчением».
— Чё за хрень? — говорит Болт, и его голос грянул так, что он сам съежился. В колонках появляется низкий угрожающий гул.
— Выключи, Боб, — говорит Россо. Боб отключает аппаратуру и комната погружается в тишину.
Американскому блогеру Айзеку Мариону удача улыбнулась неожиданно, ослепительно и совершенно заслуженно. Крупное издательство в поисках нераскрытых талантов обнаружило его оригинальный роман, переворачивающий с ног на голову концепцию современной мифологии хоррора, и книга немедленно произвела грандиозный фурор и легла в основу сценария для фильма. В настоящее время готовится экранизация.Мир поражен чумой и стоит на грани вымирания. Покойники ходят по земле и норовят употребить в пищу живых, которые, оставшись в катастрофическом меньшинстве, с трудом держат оборону.
Приквел Айзека Мариона «The New Hunger» («Новый голод») в переводе на русский язык! Речь идёт о жизни Норы, Р, М и Джули до событий «Тепла наших тел».
Вы пропустили сладкий звук голоса Р? Вы задавались вопросом, как он относится к сезону праздников? Кто он — постапокалептический Санта или Скрудж? Сократил ли он количество убийств благодаря духу Рождества?Я написал рассказ для журнала «CityArts» о первой зиме Р в качестве ходячего трупа. Этот рассказ менее душевный, чем большинство рождественских историй.
Три истории из мира серии «Дочь Пожирательницы грехов».Когда Таллит заполняют крысы, король вызывает крысолова из-за моря. Но крысолов прибывает не один, а с прекрасной и непокорной дочерью. И когда принц Аурек решает, что хочет ее, он запускает цепь событий, которые повлияют на мир…Юноша пробуждается среди развалин замка, рядом с ним на плите лежит неподвижное тело беловолосого мужчины. Он — Вестник, Собиратель сердец, проклятый возвращаться каждые сто лет, чтобы найти сердце, что пробудит его отца. Возможно, в этот раз ему повезет…Однажды в процветающей стране у красивой женщины и богатого мужчины родился мальчик.
Меня зовут Лакспер, и я — Элементаль.Мой народ использует силу земли для поддержания жизни и защиты от врагов. По отцовской линии я должна быть принцессой. Но этому не бывать, потому что я — незаконнорожденная полукровка.Моя работа в качестве Эндера — одного из элитных стражников моего отца, в том, чтобы исполнять приказы. Когда моя старшая сестра отправляется послом в королевство водных Элементалей — в Глубину — мне ничего не остается, кроме как последовать за ней в качестве телохранителя.После смерти короля водных Элементалей начинается смертельная битва за трон — битва, в которой мы вынуждены принять одну из сторон.Я знаю точно лишь несколько вещей.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.