Пылающий меч - [50]

36

Флотоводца Яннаса похоронили в одной могиле с помощником, слугами и телохранителями. Дом наскоро привели в порядок и передали вновь назначенному флотоводцу, которого порекомендовал Хамуди и утвердил верховный владыка. Старый моряк, большой любитель опиума пришел в восторг от нежданного повышения.

Сановники-гиксосы не поверили ни единому слову Хамуди, который изложил официальную версию гибели Яннаса: любому было понятно, как главный казначей избавляется от опасных соперников.

Однако они не опровергали ее. Их не интересовало, как погиб Яннас. Но погиб ли он по воле Хамуди или по распоряжению верховного владыки, который давным-давно никому не показывался?

Многие считали, что Апопи при смерти. Одни предлагали примкнуть к Хамуди, другие — уничтожить его. Но кто тогда станет преемником Апопи? Равных Яннасу не было. Но уже складывались союзы, плелись интриги, соперники готовились вцепиться друг другу в глотку. И вдруг новость! Всех военачальников приглашали во дворец верховного владыки.

Главный колесничий, которого считали первым помощником Яннаса, попытался сбежать из Авариса, сев на торговое судно. Куда оно направлялось, ему было безразлично. Он собирался сойти на берег в самом отдаленном месте и исчезнуть навсегда.

Но капитан отказался взять на борт такого важного пассажира и призвал на помощь стражников, которые отвели колесничего к Хамуди.

— Ты — изменник и заслуживаешь смерти, — вынес приговор главный казначей. — Но я даю тебе возможность выбора: ты можешь перечислить имена всех сторонников Яннаса, и тебе отрубят голову. Или можешь ничего не говорить, и тебя будут пытать.

— Я буду молчать!

— Глупец! Надолго тебя не хватит.

Хамуди не ошибся.

С распухшим обожженным лицом, с изрезанными в лохмотья руками и ногами, колесничий перечислял приверженцев убитого флотоводца.

Их немедленно брали под стражу дома или в казарме и перед строем ратников отрубали голову.

В приемном зале дворца, как всегда, веяло ледяным холодом.

Хриплый голос Апопи зловеще произнес:

— Мы уничтожили немало паршивых овец, и стадо очистилось. Но не думайте, что после этого я стал менее бдителен. Ни одному единомышленнику Яннаса не скрыться. Когда бы мы ни обнаружили изменника, его ждет кара. Те, кто признается сейчас, могут рассчитывать на мое снисхождение.

Из строя вышел юный офицер.

— Господин! Я имел глупость поверить словам флотоводца Яннаса. Он хотел власти, а я хотел сражаться под его началом, чтобы укрепить всемогущее царство гиксосов.

— Твоя честность избавит тебя от позорной казни на виду у всех. Ты будешь задушен возле храма Сета.

— Господин, молю вас…

— Отрежьте изменнику язык и уведите его.

Кровь молодого офицера обрызгала пол приемной залы.

— Главный казначей Хамуди назначается верховным военачальником над всеми войсками гиксосов, — провозгласил Апопи. — Он верно и преданно исполняет мои приказы. Если кто-то посмеет отказать ему в повиновении, не важно, по какой причине, то будет тут же отдан в руки палача.

Хамуди был мертвецки пьян, но напился он не на радостях, а избавляясь от пережитого страха. Хотел забыть, что был на волосок от гибели. Если бы Яннас чуть меньше почитал верховного владыку, если бы предпринял более решительные действия, он, Хамуди, сгнил бы на каторге.

По счастью, Яннас оказался человеком прямодушным и не скрыл от верховного владыки желания взять власть в свои руки. Это была его роковая ошибка. Апопи почувствовал угрозу и ответил на нее с яростью дикого зверя.

Правителю гиксосов претила мысль, что его войска покинут столицу и развернут наступление. Он чувствовал себя гораздо спокойнее, когда они были здесь, вокруг него, в Аварисе, в Дельте. Новый военачальник ничего не будет менять: пусть часть войска по-прежнему осаждает Мемфис, пусть по-прежнему ведется борьба в Азии, потому что мятеж хеттов должен быть в конце концов подавлен. Гиксосы и дальше будут сжигать леса и хлеб в полях, уничтожать деревни, резать горожан, землепашцев, женщин, детей, заподозренных в связи с мятежниками.

Оставалась Яххотеп и ее проклятый сын. Они последуют той же дорогой, что и царек Кермы, нубиец, раздобревший в своей далекой провинции среди утех гарема и вкусной еды. У Яххотеп достанет ума понять, что ей никогда не пересечь границы владений гиксосов, и она удовольствуется отвоеванными землями.

Но если постаревший правитель, которого неудача Яннаса все же подкосила, готов был терпеть такое положение дел, то Хамуди не собирался смириться с этим: он добьется, что мятежница приползет к нему на коленях и будет молить о пощаде.

Хамуди намеревался расширить торговлю наркотическими зельями. У него появилось два новых снадобья — одно весьма примитивное и грубое, зато дешевое и доступное для всех, другое — дорогое и редкое, которым он собирался снабжать лишь избранных. Размах предполагался такой, что и без того огромное состояние главного казначея в самое короткое время должно было увеличиться вдвое.

Яннас в могиле, верховный владыка состарился, для Хамуди открывались новые горизонты. Однако и там были тучи, ему следовало опасаться…

О своих опасениях он откровенно поговорил с преданной ему Имой.