Пылающий лед - [14]

— РИКАР! — рявкнул я, врезав железным кулаком по заскрипевшей от удара лавке.

— Ухожу, ухожу, — донеслось до нас и раздались нарочито громкие шаги уходящего здоровяка.

— Вот ведь… — прорычал я. — Нянька бородатая! Алларисса, честно говоря, я не понял ничего из того, что ты только что сказала! Мы с тобой часто спорили в самом начале нашего знакомства, были мелкие ссоры, но потом мы окончательно во всем разобрались и примирились. Тебя никто не обижал, да я и не позволил бы. Вашу женитьбу с Лени благословил и велел начать подготовку к свадьбе! А сейчас ты мне говоришь, что обижена отсутствием моего к себе внимания! Тогда какого Темного ты вообще давала согласие Лени? Зачем обнадежила искалеченного парня, а затем опозорила перед всем честным народом? Ты представляешь себе, каково ему сейчас?

Шмыгнув носом, Аля накинула на плечи одеяло и, заметно подрастеряв свой боевой пыл, пробормотала:

— Испугалась я… Ждала, ждала твоего возвращения, а когда ты наконец вернулся, то от ужаса чуть не умерла. Как есть самый настоящий Карсиал Серый Лед… только у того вот такого не было, — тонкий палец ткнул в покачивающиеся у меня над плечами серые ледяные отростки.

— Какой еще Серый Лед? — в полном замешательстве буркнул я. — Какой еще Карсиал?!

— Сказка есть такая… старая очень… о любви, предательстве и о восставшем из мертвых воине Карсиале, требующем обещанное… да какая разница?! Ты себя со стороны видел?! Весь заледеневший, в ржавом железе, лицо страшное, над головой щупальца… Я тебя как увидела, так и обмерла вся от ужаса… подумала, что ты, как Серый Лед, потребуешь своей награды… У Нилиены на кухне за печью спряталась от страха. А тут Лени подвернулся — глаза нет, немного не в себе от пережитого, а на лице улыбка косая. Господин, мол, на ком хочешь жениться дозволение дал.

— И ты тут же предложила себя? Да? — язвительно предположил я.

— Ага, — кивнула девушка, утирая текущие по щекам слезы. — Предложила. Правда, потом сразу опомнилась, да уже поздно было: Лени сразу к Рикару побежал с вестью радостной… А ты взял да и согласился! Женитесь, мол, счастья вам и процветания! Даже меня и не спросил ни о чем!

— А что тут спрашивать?! — рявкнул я. — Мне Рикар коротко и ясно объяснил: любите друг друга без памяти, жениться хотите немедленно! Ты запуталась, девочка! Нагромоздила кучу лжи!

— Ты так ничего и не понял! Бесчувственный кусок льда! — с этими словами Алларисса вскочила, и, прежде чем я успел что-то сказать, дверь с грохотом распахнулась, и она исчезла в коридоре, с трудом протиснувшись мимо согнувшегося перед дверным проемом Рикара.

— А ты что тут делаешь? — злобно зарычал я, обрадовавшись возможности выместить свою ярость. — Опять подслушиваешь?!

— Я мимо проходил, — с достоинством ответил здоровяк, выпрямляясь во весь свой внушительный рост. — Да уж, господин… умеете вы с людьми отношения завязывать и беседу поддерживать…

— Ты мне это уже говорил, — огрызнулся я, вытягиваясь на затрещавшей от натуги лавке. — Поговори с этой взбалмошной девчонкой и выясни наконец, что у нее на уме. Поговори сегодня же, не тяни. Выясни, где у нее родственники, сколько ей надо золота на дорогу, найди ей лошадь, найди ей карету наконец! В общем — реши эту проблему. А я… а я спать буду!

— Спокойной ночи, господин, — кивнул Рикар, берясь за дверную ручку. — Только щеколду накинуть не забудьте. И вон то щупальце обратно верните — кажись, оно прогуляться захотело.

Дверь мягко прикрылась. Я остался один в постепенно вымерзающей комнате. Одно из щупалец и правда высунулось в распахнутое окно, и мне потребовалось усилие, чтобы втянуть любознательный отросток обратно.

Накинув щеколду, я задул свечу и вновь растянулся на лежанке, упершись затылком в заплечный мешок и уставившись в низкий бревенчатый потолок. Зимняя поземка проникала в комнату и ласково остужала мое лицо, ледяные отростки с легким шуршанием вились по полу и стенам, шурудили под лавкой и придирчиво изучали каждый предмет, до которого могли дотянуться. Внимания на них я не обращал — уже привык, что они живут своей непонятной жизнью. Мне предстояло находиться в этой комнатушке еще целые сутки — до наступления следующей ночи.

С утра Рикар возглавит поиски мага Исцеляющего и займется остальными делами, а я буду терпеливо ждать от него вестей, лежа на этой вот лавочке и пялясь в потолок. Других вариантов не было.

За этими думами незаметно пролетела пара часов. Последние запоздавшие клиенты спешили за ворота или расходились по комнатам, доносящийся до меня гомон из главного зала постепенно затихал, пока окончательно не затих. Времени до рассвета еще оставалось порядочно, и я решительно прикрыл глаза, пытаясь погрузиться в некое подобие сна, больше похожее на оцепенение.

И тут же открыл их вновь — за окном послышались тихое, почти неслышное похрустывание снега под чьими-то осторожными шагами. Шаг, другой, перед окном мелькнул высвеченный луной человеческий силуэт. Прижавшись к стене, я недвижно лежал, молясь, чтобы это был заплутавший в поисках отхожего места посетитель, решивший справить нужду прямо под моим окном. А затем над подоконником медленно поднялось уже знакомое мне лицо — Вазга, дворовый служка трактирщика. Вытянув шею, слуга таращился в глубь темной комнаты и, судя по всему, ничего не мог разглядеть. Его взгляд медленно скользил все ближе ко мне, и тешить себя тщетной надеждой я не стал — лавка была впритык к окну и на нее падал слабый лунный свет, достаточный, чтобы обычные человеческие глаза смогли разглядеть, КТО именно лежит на ней. А если не узрит меня самого, то точно увидит шевелящиеся прямо под окном щупальца, уже почувствовавшие присутствие чужого. А я не мог пошевелиться, чтобы подтянуть расползшиеся по комнате отростки к себе. Неясное движение на подоконнике отвлекло Вазгу от попыток узреть что-либо в глубине комнаты, он опустил взгляд и с оторопью уставился на медленно скользящее к нему серое щупальце. Лицо слуги исказилось в ужасе. Прежде чем он открыл рот в крике, я в одно движение оказался рядом и запечатал его разинутый рот стальной ладонью. Судя по хрусту, я не рассчитал силу и ненароком выбил ему пару зубов, но сейчас это меня волновало меньше всего.