Пылающие страстью - [16]

Обойдя всех знакомых и друзей, дочь не смогла найти деньги на операцию отцу, и уже практически отчаявшись, просто не знала, как посмотреть в глаза любимому родителю, как вдруг на помощь пришел ее дядя Николай, брат Дмитрия. Он то и сказал, кто может одолжить денег, а Света, не раздумывая, попросила тут же звонить этому человеку, ибо каждая секунда была на счету жизни. Георгий Грановский сразу же встретился с девушкой, согласился дать денег на дорогостоящую операцию, но выдвинул условия – она должна выйти за него замуж, и он не потребует возврата денег. Только так, и не иначе. Света была шокирована таким поворотом, но раздумывать - времени действительно не было, как и другого способа помочь папе, и поэтому уже через три минуты она дала положительный ответ. И хоть ей была противна мысль, что придется ложиться в постель с мужиком, которому под пятьдесят, она не спасовала, ради родного человека можно и потерпеть.

Разве может быть что-то, важнее жизни отца, важнее его здоровья? Так она доказывала папе, когда огорошила новостью, а он просил ее отказаться, не совершать глупость, но Света не могла, слишком много сделал этот человек для нее. Папа был не только папой, он заменил ей и маму, так рано ушедшую из их жизни, всегда был поддержкой, подставлял свое плечо, дарил счастье, и она просто не имела права отказаться от помощи Георга, хоть и цена ей – жизнь, ее жизнь.

Тогда они сразу же подписали контракт, и без всякой лишней мишуры поженились, а вернее - Георг показал ей свидетельство о браке, и тут же стали вместе жить. Отцу сделали операцию за границей, он быстро пошел на поправку, а Света, кажется, смогла свыкнуться с мыслью, что теперь ее жизнь полностью принадлежит мужу.

У Георга отлично развивался бизнес, и год назад он решил уехать в Испанию на некоторое время, чтобы там основать несколько филиалов – в Мадриде, Сарагосе и Валенсии, при этом забрав с собой и Свету. Также у него были планы и на Барселону, только вот Светлана своим отъездом все испортила, и ему пришлось меньше, чем за месяц решать дела в Валенсии, оставлять своих проверенных людей и возвращаться в Харьков к своей взбрыкнувшей дурочке. Не хотел, чтобы она наделала глупостей, не хотел ни с кем ее делить, и не собирался, да и по Родине соскучился.

А вот изменял ли все эти пять лет Георг, Света не знала, скорее - да, чем нет, просто делал это более осторожно. Но, как говорится, тайное всегда становится явным, и ей стоило всего лишь прийти к нему в офис, чтобы понять, что ее жизнь еще хуже, чем она думала. И теперь, как бы ни было сложно, Света никогда не сможет уйти от мужа – он не позволит, а она не посмеет.

- Как чувствует себя моя девочка? – неожиданно услышала голос мужа и вздрогнула, крепче сжимая руками одеяло и не желая к нему поворачиваться.

- Не притворяйся, я знаю, что ты не спишь, - уже резче произнес он, и, обойдя кровать, уселся в кресло, напротив лица жены.

- Что ты от меня хочешь? – хриплым голосом произнесла Света, так и не открыв глаза, не желая видеть ненавистное лицо этого чудовища.

- Я даю тебе ровно неделю, потом ты выходишь на работу, - отчеканил он голосом, не терпящим возражений.

- Я не хочу, - попыталась озвучить свое мнение, которое, была уверена, никто не послушает.

- А я не хочу, чтобы ты шастала неизвестно где, пока я буду в офисе, мы и так были долго вдали друг от друга!

- Привези мне его, - негромко потребовала Света, снова зная заранее ответ.

- Попозже, пусть еще в провинции посидит, - уже спокойным тоном ответил Георг и поднялся из кресла.

- В тебе нет никаких чувств…

- Вечером хочу, чтобы ты спустилась к ужину, - проигнорировав ее слова, произнес он. - Сделаешь это для меня?

- Конечно, милый! Приползу.

- Не выдумывай! Скоро твои ножки снова будут бегать на каблуках. Поправишься и наденешь чулки и туфли, ты же знаешь, как я люблю тр*хать тебя в таком виде.

- Отпусти меня, - обреченно прошептала она, сама не зная, зачем, наверное, просто, чтобы поддержать разговор.

- Нет, Светик, нет, ты моя, и знаешь об этом. Хотя… Если хочешь, можешь уйти, но ты же знаешь, что…

- Я тебя ненавижу, ненавижу всем сердцем… - перебила его девушка, чтобы не смел снова давить на самое больное, не смел напоминать ей, что она не в силах что-то решать сама.

- Ладно, наша песня хороша – начинай сначала.

- У меня к тебе только одна просьба, - попросила девушка, слегка поворачивая голову к двери, где уже стоял мужчина.

- Что?

- Не делай больше так при слугах.

Георг, ничего не ответив, покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь, а Света, собрав одеяло, уткнулась в него и горестно зарыдала от безысходности и боли, которая теперь будет преследовать ее вечно.

К ужину Светлане помог спуститься один из охранников, и теперь они сидели в столовой за столом, накрытым их новой кухаркой. Хотя девушка сама любила готовить, сейчас же она не могла позволить себе такую роскошь, и поэтому приходилось есть блюда, приготовленные чужими руками.

Трапеза проходила в молчании, есть совершенно не хотелось, но, дабы не слышать очередные указы Жоры, пришлось глотать, практически не пережевывая. А вот сам мужчина уплетал говядину с черносливом с огромным аппетитом, запивая дорогим красным вином тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Когда с ужином было покончено, кухарка принесла Свете чай, а Георгу кофе, то он поведал о звонке Любы и о том, что та переживает, куда пропала подруга. Ему пришлось объяснять девушке, что его жена немного приболела, и как только поправится, тут же позвонит.