Пылающие скалы - [55]

— А что наблюдается в Антарктиде? — подхватил Астахов. — Там подо льдом буквально кипит коричневая каша. Аргентинцы, станция которых расположена на земле Грэхэма, решили выяснить, кто её ест, и проследить весь цикл начиная с диатомовых. Австралиец Вуд обнаружил там двадцать видов диатомовых водорослей. Столько же обнаружили и советские учёные. А потом выяснилось, что Вуд нашёл одни виды, а наши исследователи — совсем другие. Итого, сорок видов диатомовых. Квинтэссенция подлёдной каши.

— Как-то связаны диатомеи и с ещё во многом загадочными марганцевыми конкрециями, обнаруженными на океанском дне. — Светлана незаметно взглянула на часы и решила, что пора закругляться. — Но это уже другая сторона проблемы, мы и без того ушли в сторону от обсуждаемой темы.

— Так это и хорошо! — одобрил гостеприимный Наливайко и, обернувшись к залу, спросил: — Какие будут вопросы?

Вопросов не было.

— Тогда поблагодарим наших дорогих и всегда желанных гостей за интересную и поучительную беседу. — Под одобрительные рукоплескания Пётр Фёдорович поднялся на сцену вручать сувениры. И только тут Светлана почувствовала, как она устала за день и едва держится на ногах.

“Всё! — сказала она себе. — Завтра сплю до упора, а как вернёмся на биостанцию и схлынет эта немыслимая жара, пойду искать хвалёную Холерную бухту…”

XVII

За два часа Кирилл наловил полтора десятка кальмаров и с полведра иваси. Передав улов дежурному коку, он занялся лодкой. Отмыть рыбью кровь и присохшую чешую не составляло никакого труда, а вот кальмарьи чернила намертво въелись в окрашенное дерево. Их не брала ни проволочная щётка, ни толчёный кирпич.

— Ты лучше закрась, — подала дельный совет Тамара. — У нас ребята всегда так делают.

— Вечером попробую, — Кирилл торопливо собрал снасти. — Авось за ночь просохнет.

— Авось, — щурясь на солнышко, быстро набиравшее высоту, безучастно отозвалась она. Кирилл почувствовал в её тоне скрытый упрёк.

— Ты давно здесь? — небрежно поинтересовался он, подозревая, что Тома поджидала его всё утро.

— Не-а, — тряхнула она головой, разметав короткие кудряшки. — Иди позавтракай. Там тебе макароны оставили. — И вдруг спросила, отворачивая лицо: — Ты меня избегаешь, Кира? Да?

— Ну вот ещё выдумала! — проворчал он, тяготясь объяснением. — Глупость какая…

— Нет, не глупость. — Тамара легла на шершавые доски пирса и, словно защищаясь от слепящего света, прикрыла сцепленными пальцами глаза. — Я же всё вижу, всё понимаю…

— Зато я ничего не понимаю!

— Ты тоже понимаешь, — убеждённо подчеркнула Тамара и, резко выпрямившись, открыла лицо. — Имей в виду, Кира, — её низкий голос проникновенно дрогнул, — мне ничегошеньки от тебя не надо. Ни теперь, ни тогда, ни… словом, в любом случае. Просто мне хочется быть с тобой. Ты мне очень нравишься, Кира, очень… И это давно.

Переминаясь с ноги на ногу и не зная, что сказать, он стоял над ней, крепко сжимая запотевшей рукой подсачник и спиннинг.

— Нет-нет! — вдруг приглушённо выкрикнула она, прижимая к губам дрожащие пальцы. — Ничего не говори мне, ничего. — И довершила скороговоркой: — Я знаю, ты добрый, ты чуткий, но ты не мучайся, Кира, не надо… Всё это пройдёт.

— То-ом, — протянул он почти с отчаянием, — ты уж прости меня, дурака, если в чём виноват.

— Да ни в чём ты не виноват! — Она ожесточённо замкнулась. — Убирайся! — И пояснила почти спокойно: — В десять у тебя акваланг.

Кирилл отошёл, осторожно ступая по скрипучему настилу. Неясные опасения, сковывающая неловкость, невысказанная обида — всё, что угнетало и тревожило его последние дни, разом сцементировалось, осело на донышке, уступив место тупому безразличию.

Торопя и подстегивая освобождение, которого пока не чувствовал, он нехотя проглотил холодные макароны и выпил полстакана остывшей заварки. Перед погружением следовало бы передохнуть хоть немного, но времени совершенно не оставалось.

— Наловил чего? — приветствовал его инструктор Валера Стежкин.

— К обеду, полагаю, будут жареные кальмары.

— Не люблю их, — поморщился Валера. — Глазищи во! — он сомкнул пальцы колечком. — И смотрят по-человечьи… Рыбы не привёз?

— Одни иваси.

— И то ладно, после обеда сделаем малосолку, — удовлетворённо кивнул Валера. — А теперь давай собираться. Катер я уже спустил.

Кирилл машинально взглянул на море, где возле крайней опоры кран-балки покачивалась ослепительно белая “казанка”, и вскарабкался на дощатую площадку. Раздвинув вывешенные на просушку плавки, полосатые тельняшки и полотенца, прошёл вслед за инструктором на затенённую веранду. Здесь, вдали от солнца, хранились разноцветные гидрокостюмы. Словно сказочные ящеры меняли кожу и ушли потом в океан, оставив чёрно-белую и жёлто-зелёную слинявшую оболочку. Тут же на открытых полках лежали ласты, маски, всевозможные гарпуны, остроги и пояса из свинцовых бляшек для скорого погружения.

Придирчиво выбрав акваланг, Валера стащил его вниз и опустил в бочку с дождевой водой.

— Старьё одно! — Он пренебрежительно шмыгнул носом. — Ты уж не обижайся.

Кирилл заинтересованно наклонился над бочкой. Спугивая кувыркавшихся там рогатых личинок, на поверхность рвались струйки никелированных пузырьков.