Пылающие души - [2]

Джулия не могла сдвинуться с места, хотя в эту минуту ее одолевало страстное желание умчаться, убежать от этого кошмара. И, тем не менее, она продолжала беспомощно стоять у стены, крепко сжав кулаки и кусая губы, чтобы сдержать рвущиеся из груди крики отчаяния.

Она сразу поняла: ей никогда не удастся вычеркнуть из памяти звуки бурной плотской любви, доносившиеся сверху, с сеновала.

Лишь когда в конюшне воцарилась тишина, Джулия оправилась от потрясения и бесшумно выскользнула наружу, а в ушах у нее стояли шорох, стоны и бессвязный лепет любовников.

Несмотря на то, что Джулия изнывала от желания излить душу, она ни словом не обмолвилась Майлсу о случившемся. Она не хотела причинять ему такие страдания. Как трудно было делать вид, будто ничего не произошло, особенно в присутствии отца! О таком жизнерадостном, любящем отце ее ровесницы могли только мечтать. Джулия пыталась отделаться от неприязни к нему и возложить всю вину на тетю Аделию. Отца вполне можно понять, рассуждала она: любой на его месте не устоял бы перед женщиной, которая сама вешается ему на шею, позабыв о нравственности и правилах приличия.

Кроме того, Джулия понимала, что известие об измене отца убило бы ее мать: она любила его всем сердцем. Джулия не забывала об этом ни на минуту. Так почему же ее отец расточал ласки другой женщине, предав жену, мать его детей? Этого Джулия никак не могла взять в толк, тем более что ее мать внешне была гораздо привлекательнее тети Аделии. Должно быть, красота еще не залог преданности и любви между супругами, наконец, решила она.

Тяжелее всего Джулии было в обществе тети Аделии: каждое воскресенье она вместе с дядей Найджелом и сыном Томасом приезжала ужинать в Роуз-Хилл. Дядя Найджел вовсе не был богат: полунищий фермер, он влачил жалкое существование, зарабатывая на хлеб насущный тяжким трудом. Джулия однажды подслушала перешептывание слуг о том, что семья Кэрриган ужинает лишь раз в неделю – по воскресеньям, в гостях у родственников.

Майлс заметил внезапную антипатию сестры к тете и стал задавать вопросы, но Джулия каждый раз уклонялась от ответов. Отделаться от кузена Томаса оказалось сложнее. Пока Джулия не узнала тайну, они с Томасом были довольно близки. Томас недоумевал: Джулия неожиданно охладела к нему, вежливо отказывалась от приглашений в гости, избегала его, когда он являлся с визитами. Он был обижен и озадачен, и Джулия страдала, видя это, но понимала, что правда о матери разобьет ему сердце.

Поэтому она продолжала молчать и носить боль в себе.

А потом наступила ночь, которая до сих пор преследовала Джулию в кошмарных снах. Ливень начался еще с вечера. Джулию разбудил громкий стук в дверь и рокочущие звуки мужского голоса. Нежданный гость желал видеть мать Джулии.

К тому времени как слуга открыл дверь и поднялся наверх доложить хозяйке дома, что ее хочет видеть шериф Франклин, Джулия и Майлс успели выйти из своих спален и остановиться на верхней площадке изогнутой лестницы. Поеживаясь от дурного предчувствия, они ждали появления матери. Выйдя из комнаты, она мимоходом велела им вернуться к себе, но они не послушались. Шериф Франклин ждал у подножия лестницы и смущенно мял в руках свою широкополую шляпу. Вода струйками стекала с его насквозь промокшей одежды на отполированный до блеска дубовый пол.

Дрожащим голосом мать спросила, чему обязана столь неожиданным визитом среди ночи, в разгар грозы, и в ответ Джулия и Майлс услышали весть о смерти отца. Мать протестующим голосом перебивала шерифа, не в силах поверить ему. Выяснилось, что глава семьи погиб по пути из города – кто-то хладнокровно застрелил его, выбив из седла.

Внезапно в доме началась суматоха, мать упала в обморок, а Джулия и Майлс разразились рыданиями. Только гораздо позднее Джулии удалось собрать воедино разрозненные подробности истории, полностью известной лишь ей одной.

Шериф и соседи-плантаторы никак не могли понять, почему в тот вечер в портовой таверне Найджел Кэрриган поссорился со своим шурином. Все вокруг недоумевали, слыша, как Найджел грозился убить его. А когда Найджел исчез в ночь смерти Джерома Маршалла, отца Джулии, все заподозрили, что убийцей был именно он.

С тех пор о Найджеле никто не слышал.

Джулия знала о причинах странной ссоры. Эту мучительную тайну ей тоже предстояло хранить в одиночку.

Она ничуть не удивилась, когда ее мать, оправившись от первого потрясения, попыталась направить жизнь в прежнее русло и стала собственноручно управлять плантацией. Но по ночам она плакала, уткнувшись в подушку, и Джулия мучилась, слыша эти глухие рыдания.

После смерти отца для всей семьи наступили тяжелые времена. Выяснилось, что отец заложил свои земли, чтобы заплатить карточный долг. Мать Джулии поклялась, что никто не отнимет у нее дом, и работала, не покладая рук, борясь со все новыми препятствиями и трудностями. Нередко случалось, что она трудилась в поле бок о бок с рабами. Джулия и Майлс тоже узнали, что значит работать на плантации под безжалостным солнцем Джорджии.

О званых чаепитиях на лужайке перед домом пришлось забыть. В гостиной уже не звенел веселый смех гостей, не звучала музыка. На светские развлечения не оставалось ни времени, ни денег. Роскошь, которой изумлял гостей Джером Маршалл, была лишь видимостью. Необоримая страсть к азартным играм заставляла его все глубже увязать в долгах.