Пыль небес - [20]

Тир от неожиданности чуть не врезался в скалу.

– Я летать умею, – напомнил Казимир.

«Хаттый» влетел в ложбину, огражденную скалами с юга и голыми холмами с севера. Каменистое дно густо поросло кустарником, кривыми деревцами и жесткой травой.

Сейчас. Потом будет поздно: за мысом нет ни скал, ни холмов – равнина, к тому же мелиорированная до полной потери естественного вида.

– Бери управление. – Тир поднялся из кресла, и пилот моментально оказался на его месте.

Ну! Ну… хотя бы куст попрочнее. Вон тот вполне сойдет. Не куст, не дерево – падать невысоко.

– Вперед!..

…Они лежали в колючей траве, боясь пошевелиться, даже друг друга не видели: камуфляжные костюмы что у того, что у другого были «хамелеонами» и лучше хозяев знали, как надо прятаться. Потом, когда исчез за грядой холмов шлиссдарк, когда растаяли в вечернем небе цветные мазки болидов, Казимир с Тиром ползком двинулись обратно на юг. К скалам. К крепости. К побережью, где были рыбаки и рыбацкие лодки.

И только оказавшись под надежной защитой камней, прикрытые сверху широким скальным карнизом, смогли наконец облегченно вздохнуть. Точнее, это Тир вздохнул, а Казимир рассмеялся:

– С тобой не соскучишься. Ты и на Земле так жил?

И снова Тир погасил вспышку памяти.

Нельзя вспоминать, как завершилась его земная жизнь. Незачем.

– Спасибо, – сказал он.

– Да ладно, – отмахнулся Казимир, – забудь. Лучше расскажи мне, что ты затеял. Но, пожалуйста, по порядку и от начала до конца. Ты вовсе не собирался возвращаться к Пардусу, не так ли?

– Так.

– Почему?

– Он убил бы нас.

– Да он же тебя испугался!

– Вот именно. А после смерти Моюма стал бы бояться еще больше. Работа, подобная той, за которую мы взялись, всегда оплачивается одинаково, потому я и требую аванс.

– Ну и что мы делаем дальше?

– Идем к морю, – Тир взглянул на небо, – находим рыбаков и лодку, добираемся до ближайшего города, а оттуда – в Саронт. Там принимают всех, кто может оказаться полезен. А мы можем. И даже если нас официально объявят в международный розыск, или как это здесь называется, саронтский герцог – надежная крыша. С ним ссориться не станут.

– Откуда ты знаешь?

– Мы с тобой разные книжки читали в Драгане, – Тир улыбнулся, – ты – все подряд, а я искал, куда смыться. Повезло. Мог не найти.

– Нам вообще везет, – рассудительно заметил светлый князь, – я бы назвал такое везение настораживающим.

– Пока тихо. – Тир поднялся на ноги и снова посмотрел вверх. Никогда раньше не боялся неба, родного и надежного, а сейчас, вынужденный прижиматься к земле, поглядывал с тревогой. – Пойдем. Слушай, а как ты летаешь? И дерешься, кстати. Как это получается?

– Вот так, – Казимир, не сбившись с шага, поднялся над землей на ладонь, потом еще сантиметров на двадцать, – это не полет, это… больше похоже на медленный, затяжной прыжок. Если прыгать сверху, можно улететь довольно далеко, а если с земли, то я пролечу метров десять, не больше.

– Чтоб с «Хаттыя» убраться – в самый раз.

– Просто спрыгнуть у меня не хватило духу. Если бы я не умел летать, ни за что не решился бы. И, замечу сразу, что я не «дерусь».

– Да? – Тир сделал паузу, снизу вверх заглянул в лицо спутника и серьезно сказал: – Объясни.

– «Когда движения танца смерти становятся совершенными, ты больше не принадлежишь тварному миру, ибо в нем совершенства нет и не может быть. Подобно ангелам и демонам твоя душа, облеченная плотью, ускользает в слои тончайших сплетений пространства и времени, и уже там ты ведешь свой танец дальше, вперед, к победе и смерти». Это искусство, – чуточку смущенно сказал Казимир, – оно не для людей или для особых людей, отмеченных Драконом. Не столько бой, сколько состояние духа. И поражаю я не тела, то есть не только тела… Нет, это объяснить невозможно.

Тир молча кивнул.

Они шли бок о бок по старой дороге, когда-то бывшей единственным прямым путем от крепости Кабо к Зеестеру. Тир думал о том, что ему снова выпало сомнительное везение столкнуться с человеком… не-человеком, во многом превосходящим его самого. И снова он ошибся, с самого начала неверно оценив Казимира.

Казимир тоже думал. О Тире. О том, что вновь пришлось взвалить на себя заботу о смертном, но теперь-то уж он сделает все, чтобы не погубить доверившегося ему. Может, хоть в этот раз получится?

А внизу, у подножия скал, на галечном пляже, что начинался от стен крепости и уходил на запад, к рыбацкому поселку, поджидал их, сидя на теплом камушке, отшельник. Не проявляя нетерпения, он, однако, с искренним интересом поглядывал на уходящую вверх дорогу, время от времени приговаривая с мягкой настойчивостью:

– Нет, Озирока, нет. Будь любезен, оставайся дома. Ты напугаешь их, а они и так изрядно напуганы.

ГЛАВА 6

Каждый ангел ужасен. И все же – увы! —

Я вас воспеваю, великие птицы души, несущие смерть.

Рейнер Мария Рильке

– Человек, – сказал Тир, выйдя из-за поворота.

– Монах, – уточнил Казимир с легкой брезгливостью.

– Не любишь их?

– А за что их любить?

Пожав плечами, Тир пошел вперед, пробираясь между большими камнями и перепрыгивая через маленькие. Вопли муэдзина были хорошей школой, но христианские монахи просто так не орут, да и вообще, если шарахаться от любого служителя культа, жить станет довольно трудно.