Пыль на губах - [95]

Среди сантариев Ланта заметила Мардегора. Девушку передернуло от его плотоядного взгляда.

Распорядитель показно кашлянул и поднес к глазам бумагу. Он был не только нескладным, но еще и подслеповатым. — Волей Совета, учитывая все показания и свидетельства, мы решили признать астартора Авеомедона Третьего недееспособным и назначить ему регента… — распорядитель выдержал эффектную паузу, — регентом становится, великая сантария Лахесия!

Члены Совета поддержали слова распорядителя одобряющим шепотом. Ланта прикрыла глаза, старясь справиться с гулом в своей голове.

Когда девушка открыла глаза, увидела, как астартесса сморгнула слезу и продолжила стоять, поджав губы. Остальные члены Совета сели.

Ланте тоже захотелось плакать. Но она сдержалась, гордо подняла голову и громко, на весь зал, сказала: — Если это все, я пойду, вы и так меня задерживаете. — Как Ланта не старалась, её голос все равно прозвучал неуверенно.

— Подождите, минталента, — с довольной улыбкой сказала Лахесия, — Совет должен рассмотреть вопрос, который касается вас напрямую.

Девушка вздохнула и сложила руки на груди, всем своим видом изображая нетерпеливое ожидание.

Лахесия заняла место на высоком резном стуле, который установили слева от трона. — Вы все знаете, что Астария находится в трудном положении. Астартор неизлечимо болен, и у него всего один наследник. Чтобы прямой род нашего астартора не прервался, я вижу необходимость как-можно скорее организовать свадьбу минталенты. Наш царственный род будет множиться и продолжаться.

Ланте показалось, что мир поплыл перед глазами. Она даже вскинула одну руку, словно пытаясь за что-то ухватиться. Но перед ней был только голый воздух.

По рядам сантариев пробежал встревоженный гул. Один из них, толстый старик с окладистой бородой, много лет служивший казначеем при дворце, встал со своего места. Он расправил бороду и начал говорить: — Дело, конечно, нужное, но, считаю, торопится тут не стоит. Ланта еще совсем молода, можно и повременить пару годиков.

Минталента с благодарностью моргнула старому казначею.

— А что тут временить? — поднялся со своего места Иолар. — Я как ее дядя, считаю, что время пришло. Она уже в том возрасте, когда может родить здорового наследника. В том состоянии постоянной опасности, в котором находится наша минталента, промедлить — значит лишить моего брата внуков. Я голосую за брак.

— А я против! — не выдержала Ланта. — Я еще не нашла избранника своего сердца.

— Это просто высокопарные слова, минталента, — махнула рукой Лахесия, — вы должны думать не о себе, а о нуждах государства. В книжках много всяких сказок, в вашем возрасте уже пора взглянуть на реальность.

— Мама! — Ланта посмотрела на астартессу в поисках поддержки.

Фемия покачала головой. — Я не против внуков, Ланта. И не против твоего брака.

«Я тоже не против, — горько заметила девушка в мыслях, — но только, если моим избранником станет Кэль. Вы же сейчас выберете какого-нибудь глупого сынка властителя из дальних лесов. Отправите меня к нему, подальше от дворца. Я может ничего и не смыслю в политике, но это понять могу».

— Будем голосовать, — сказала Лахесия. — Кто за? — регент первая подняла руку.

Ланта повернулась к сантариям. Одна за другой над рядами поднимались руки чиновников. Девушка насчитала только пятерых человек, которые не подняли руку. Пятерых, из семи десятков.

Минталента задрожала. Сердце сдавило, а во рту резко все пересохло. Теперь надо быдло ждать, кого они выберут ей в женихи.

— Надо бы кандидатуру будущего астартора приглядеть, — сказал один из сантариев.

— Предлагаю Никритора из леса Западной гармонии, — тут же предложил его сосед.

«Это еще кто? — Ланта чуть не заплакала, — я же его даже не знаю».

— Конечно предлагаешь, — захохотало сразу несколько сантариев, — это же твой племянник.

Иолар снова встал со своего места. — Предлагать избранника минталенте может только человек из ее рода.

— Ничего подобного! — крикнула Ланта. — Я сама должна выбрать.

Её слова Иолар проигнорировал. — Я как дядя, который заботится о будущем моей племянницы, предлагаю лорда Мардегора.

— Что?! — вскрикнули одновременно Ланта, Фемия и несколько сантариев.

— Да он ей в отцы годится, — встал старый казначей. — За что ты так поступаешь с племянницей, Иолар? — старик с укором посмотрел на минтала. Тот только скривил верхнюю губу и отвернулся.

— Я против! — сказал Фемия. — Я как мать имею прав не меньше, чем твой муж, Лахесия!

Регент улыбнулась. — Ни ты, ни я, не имеем таких прав, мы ни члены рода астартора.

Фемия задышала чаще, её лицо покраснело. — Ты издеваешься? Мы давно часть рода. Я против! — астартесса выдержала тяжелый взгляд исподлобья от Мардегора.

— Тогда устроим голосование между членами рода, — улыбнулась Лахесия. — Я за. Как и мой муж.

— Я против! — крикнула Ланта.

— Твой голос не учитывается, ты заинтересованное лицо, — быстро сказала Лахесия.

— Это еще почему! — возмутилась Фемия. — Её голос должен быть решающим.

— Она еще слишком юна для таких решений, — вмешался худощавый распорядитель Совета, — мы не будет спрашивать её, Данею и сыновей Кетомедона.

В ногах минталенты поселилась слабость. Она с трудом смогла сохранить ровное положение. — Вы не имеете права! Я тоже знаю законы! — голос Ланты сорвался на писк.